Он устало закрыл глаза, откинулся на спинку кресла и постарался уснуть. Но сон не шел. Вместо него в голову лезли мысли и воспоминания, которые, как он надеялся, исчезли навсегда. Он все для этого делал. Работал с раннего утра до поздней ночи. Выматывал себя в тренажерном зале. И ненавидел женщин с синими глазами и каштановыми волосами. Доступ к его телу был Заказан для них навсегда. Но боль все равно не проходила. И возвращалась время от времени, вот как сегодня.
Мама говорила, что время лечит. Что все забудется. Ему надо только пошире распахнуть глаза и по-другому посмотреть на этот мир. Надо позволить разуму отключиться. Надо влюбиться. Заново. Но он только зло усмехался и качал головой, говоря, что ничего не выйдет. Потому что он не хочет. А если мама, таким образом, намекает ему о внуках, то, пусть не беспокоится. В современном мире обзавестись биологическим наследником проще простого. Вот годам к сорока…
— Марк, — Регина грустно улыбалась, — Ты стал циничен. Как можно своего родного ребенка назвать «биологическим наследником»?
— Ребенок. — он затихал и задумчиво смотрел в окно. — Дети, мама, должны рождаться от любви. А в моей жизни её больше не будет.
— Не зарекайся, мой мальчик…
Он и не зарекался. Он был уверен.
Шесть лет назад он засыпал в своей постели самым счастливым человеком, прижимая к себе ту, что была для него дороже всего на свете. Дороже жизни.
Шесть лет назад он проснулся, думая, что такой теперь его жизнь будет всегда. Солнечной, радостной, как это утро.
Шесть лет назад он понял, что два слова, нацарапанные на вырванном листке из школьной тетради, превратили его жизнь в ад. Нет, в аду, по крайней мере, жарко. А в его жизни свирепствовал лютый холод.