А Джейс, как только Марк скрылся ванной, встала, воровато оглядываясь, и быстро убрав покрывало на оттоманку, снова юркнула под одеяло и притихла, как мышка. Надо постараться уснуть до того момента, когда он вернется сюда. Да, это самый лучший вариант из всех. Она была в растерянности, в замешательстве. А еще она боялась его. Нет, не того, что он может принудить её, заставить… Судя по его последним словам, что больно резанули душу, она ему больше не нужна. Он не хочет её. И никогда не захочет. Не простит…
Первые два года, после рождения малышей, ей вообще было не до чувств и не до отношений. Хотя, многие парни, что учились с ней, старались обратить на себя её внимание. А она не скрывала ничего, сразу говорила, что у неё двое маленьких детей. Одних это отпугивало: кто захочет в двадцать лет взять на себя такую ответственность? В глазах других делало легкой добычей: раз у этой сексапильной малышки в таком юном возрасте уже двое детей, то она безотказна! Но и тех и других ждало полное разочарование. Джейс всем говорила «нет» и одаривала убийственным взглядом. И только получив диплом и устроившись на работу в местную клинику, она, поддавшись уговорам Роба, стала встречаться со своим коллегой и даже сходила с ним на несколько свиданий.
Тонкая полоска света на стене, образовавшаяся от открытой в ванную комнату двери, заставила Джейс замереть и почти не дышать. Она втянула голову в плечи, когда почувствовала, как проседает под весом Марка кровать с противоположной стороны.
Они лежали в полной темноте. В полной тишине. На разных концах кровати. И между ними было такое расстояние, что любая машина из гаража Генри свободно бы поместилась посередине.
Марк знал, что Джейс не спит. Что лежит, уставившись, вполне возможно, в одну точку на стене. О чем она думает? Он прокашлялся:
— Позволь спросить?
Ответ последовал незамедлительно:
— Да, конечно.
— Ты… Ты пробовала начать все сначала? С кем-то другим?
Марк зажмурился от своих же слов: вот придурок! Конечно, с кем-то другим! Не с тобой же!
— Начать строить отношения? Завести семью? — её голос тоненькой натянутой струной звенел в темноте комнаты.
— Ну, да…
Марк хотел услышать её ответ, но и боялся его.
А Джейс решила не врать. В конце концов, судя по всем тем фотографиям, что она видела в глянцевых журналах, жизнь аскета и праведника он не вел.
— В Белизе, нет… Сначала, Кид и Бри, прости, — она усмехнулась. — Ники… были слишком маленькие. Я думала о них. А потом… так, сходила на пару-тройку свиданий. Знаешь, когда у тебя дети, ты начинаешь смотреть на окружающих тебя мужчин по-другому. Иначе оцениваешь их. Примеряешь на них роль отца.
Черт! слышать это было больно. Очень больно. А еще больнее было представлять, что кто-то чужой касается её своими руками. Целует. Обнимает. Любит… А что он хотел? Их не было в жизнях друг друга без малого шесть лет! И сам-то он не припускал мимо своей постели ни одной легкодоступной юбки…
— А?.. А ты?
Вот давай! Ответь ей, в своей манере! Досади, доставь боль! Ты же этого хочешь? Потому что её ненависть только укрепляет твою броню. Марк сжал кулаки и зажмурился.
— Нет, Джейс, — в его голосе слышался сарказм. — Я же говорил тебе: отношения не для меня. Все, с кем я встречался, знали об этом с самого начала. Годам к сорока, только ради мамы, я бы купил ей внука…
— Купил? — удивление, испуг, неверие. Что еще он мог услышать в её голосе? Презрение.
— Ну, да. Суррогатное материнство. По сути дела, я бы заплатил той женщине, которая согласилась на такой шаг. Стало быть, купил… Но, к счастью, у меня есть дети. Так что, думать об этом уже не надо. А ты? Ты хотела бы еще детей?
Еще детей? Джейс задумалась. Честно говоря, ей и этих двух непосед было вполне достаточно! Это они еще не освоились до конца и немного стесняются Марка. Она прекрасно знала, на что два маленьких голубоглазых бандита были способны! Бони и Клайд собственной персоной! Шкодят вместе. Но и стоят друг задруга горой. Хотя… еще ребенок? Если он тоже будет похож на Марка… сын или дочка… Джейс в испуге вытаращила глаза: она не сказала этого вслух? Господи Боже! Да он же засмеет её! Снова унизит. Раздавит. Нет! никогда, никогда он не узнает, что она все еще любит его. Собственно говоря, только его одного, всю свою недолгую жизнь.