Так просто сказать люблю

— Раз вам так уж интересно, извольте. На самом деле все очень просто. Может, конечно, я раскрываю глубокую коммерческую тайну, но вы свой человек.

— Мне, Таисия Никитична, смело можно доверить любую тайну, даже про туалетную бумагу, — раздался в трубке его заговорщицкий шепот.

— Ладно, иду с вами в разведку. «Атлантида» выдала мне наряд на «продакт плейсмент». Знаете, что это такое?

— Естественно. Эдакая ненавязчивая реклама товаров народного потребления в кинофильмах, телесериалах…

— Ага. И в книгах. Герой хватает топор, чтобы зарубить врага, но топорик у нас не простой, безымянный, а какой-нибудь известной фирмы. В кино клеймо покажут, а в книге пропишут название.

— Понятно. Тогда перед вами задачка. Туалетная бумага вещь специфическая.

— А мне, по условиям, надо упомянуть ее не меньше трех раз. Первый раз я ей промокнула кошачью лужу, второй — ребенок героини таскал бумагу в школу, нажевывал из нее шарики и плевался через трубочку в одноклассников.

— Оригинально, — одобрил Игорь. — И что, этот милый мальчик, плюясь, каждый раз восклицал: «Лучшие шарики из бумаги…» Как она у вас там называется?

— Неважно! И ничего он не восклицал, а маму попросил покупать теперь только бумагу этой марки. Другой, мол, плюется хуже.

— Чудный парень. Узнаю себя в детстве. Только я бы не стал говорить маме. Но, с другой стороны, какой же тогда «продакт плейсмент»?

— Вот вам смешно, — простонала я, — а мне еще третье появление проклятого «продакт плейсмента» изобретать.

— А если прямо по назначению? — посоветовал он.

— Дудки. В договоре прописано, что пропаганда прямого назначения настоятельно не рекомендуется.

— Таисия Никитична, зачем вы вообще на это согласились? Такой творческий человек, и занимается такой ерундой. Как-то у меня это с вами не вяжется.

— Да они пункт мне в договор внесли, не предупредив, а я не заметила и подмахнула.

— Договора, дорогая, надо читать, иначе смертный приговор себе подпишите.

— Теперь научена горьким опытом. А потом еще один немаловажный фактор, дорогой Игорь Ратмирович, за это деньги довольно приличные платят. Мне они сейчас не помешают.

— Хоть выбирайте в следующий раз для рекламы что-нибудь более приятное.

— Я выбирала, во-первых, из того, что осталось, а во-вторых, в чем была уверена. Деньги деньгами, но не желаю обманывать читательниц и навязывать им всякую гадость. Мне вот средство для похудения предлагали. Не сказать, чтобы вредное, но знакомые мои пробовали и потом из дома выйти боялись.

Игорь фыркнул:

— Что, до того исхудали, что страшно смотреть? Последняя стадия дистрофии?

— До этого не дошло, но есть им стало опасно. Любой проглоченный кусочек организм тут же перерабатывал и выбрасывал.

— Таисия Никитична, вы совершили непростительную ошибку. Реклама этого средства чрезвычайно эффектно сочетается с вашей туалетной бумагой. Правда, она бы тогда использовалась по назначению, а по контракту вам это не разрешено. И для средства для похудения вышла бы скорее антиреклама. Ой, — спохватился он. — Тема у нас с вами получается какая-то чересчур интимная. Лучше расскажите, какую продукцию вам еще предлагали? Из более интересной.

— Колбасу «Дедушкина радость».

— О-о! — восхитился он. — Чего же вы отказались?

— Как раз взяла. Ее и упомянуть-то требовалось лишь один раз. К тому же я ее пробовала. Вполне нормальная. В магазине на название купилась.

— И в вашем романе ее поедал беззубый дедушка?

— Не угадали. Кошка. Она всю ее с аппетитом съела, а потом напрудила лужу, которую моя героиня и вытерла вышеуказанной туалетной бумагой. Кстати, бумага тоже очень хорошая и мягкая.

— Да нет, колбасу лучше бы дедушке поручить, — заспорил он. — Вдруг вас теперь оштрафуют. Мол, колбаса годится только для кошек.

— Ах, Игорь Ратмирович, как далеки вы от народа. Дедушка старенький любую колбасу слопает, а избалованная домашняя кошка — только хорошую. Гадость есть не станет. Так что мой выбор точнее.

— Мудро, — признал он свое поражение. — Ну да Бог с ней, с рекламой. Что вы помимо этого-то поделываете? Понимаете, надо бы встретиться по нашему с вами будущему проекту. Возникли кое-какие вопросы.

— Встретиться с вами и с Феликсом? — Я насторожилась.

— Как раз наоборот. Я хочу предварительно с вами встретиться как раз без Феликса. Это очень важно.

— Ну вот закончу книгу, вернусь в Москву…

— А вы не в Москве?

— Скажем так, в Подмосковье.

— А-а. Медовый месяц… — Голос его поскучнел.

Сама не знаю почему, но мне захотелось немедленно его разуверить.

— Я тут совершенно одна.

— В медовый месяц! — голос его вновь обрел ехидные интонации.

— Медовый месяц давно прошел. Я тут работаю.

— Так давайте я к вам подъеду, чтоб ваше время не тратить.

— Вас Феликс ко мне подослал?

— Тася, при чем тут Феликс?

— При том, что я здесь ото всех скрываюсь. И от Феликса, и от мамы, и даже от мужа.

— Интересный поворот.

— Вы сами мне велели подумать.

— И что ты надумала?

— Пока ничего. Работаю.

— Тася, я никому не скажу ни слова, но поговорить мне с тобой надо.