Так просто (сложно) любить

– За дурость! – прорычал небритый.

Дуня заскулила. На ее глазах выступили слезы. Сквозь слезы Дуня увидела рядом с собой деревянную палку, с которой обычно ходят пожилые люди.

– Девочку отпустите, – велел мужской спокойный голос.

– Иди мимо, – посоветовал лысый.

Палка тут же опустилась тому промеж глаз, заставив лысого выругаться. Небритый забыл про Дуню. Отпустил ее и бросился на помощь своему напарнику. Дуня тут же поднялась. Быстро забрала сумку, которую бросил лысый. Мужчина с палкой влепил и небритому.

– Отстаньте от девчонки. Чтобы я вас рядом с ней не видел.

– Да пошел ты!

– Чего сказал сопляк? – спросил мужчина с палкой. В его глазах, спрятанных под очками, мелькнуло предупреждение. Мужчины проворчали что-то себе под нос и пошли прочь. Дуня быстро отряхнулась. Заглянула в сумку. Поморщилась, увидев сломанные карандаши.

– Спасибо.

– Кто это? – мужчина развернулся к ней. Выглядел он недовольным. Невысокий, с суровыми чертами лица, глазами, спрятанными очками и темными волосами, которые уже тронула седина – мужчина выглядел представительно. Всегда одетый с иголочки, выглаженный и малоразговорчивый, сосед с четвертого этажа, который всегда смотрел на всех с высока, но теперь явно обращался к Дуни. Чем заставил ее растеряться.

– Деньги пытаются выбить из Тани. А я так, мимо проходила, – ответила Дуня. Он задумчиво приподнял одну бровь. После этого пошел в сторону подъезда. Дуня поплелась следом за ним.

Она обрадовалась, что он решил больше не продолжать разговор. Ее всегда пугал этот мужчина, которого все за глаза звали Синей бородой. Он несколько раз был женат и все жены у него умирали. При этом он всегда выходил сухим из воды и оставался как бы не при делах.

Сейчас он шел, прихрамывая, опираясь на палку. На следующей площадке Дуня его обогнала и поднялась к себе. Вставила ключи в замок, но повернуть его не смогла. Явно мама забыла вынуть ключи. Или бабушка. Дуня начала звонить, стучать, но ответа не было.

– Не открывают?

– Наверное, уснули.

– Все утро ругались. Нужно же им и отдыхать, – сказал он. Презрительно скривил губы. Дуня же почувствовала, что краснеет. На ее лбу выступили капли пота. Сразу защипали ссадины. – И куда теперь пойдешь? К подруге?

– Подожду, когда проснуться, – сказала Дуня. Он остановился, чтобы перевести дух.

– Поднимешься ко мне? Хоть умоешься.

– Спасибо, но я подожду.

– Как знаешь, – ответил он. – Или боишься, что я тебя доведу и ты в окошко выйдешь?

– Нет. Не боюсь. Просто в гости не хожу.

– Почему?

– Не люблю, – ответила Дуня. Мужчина усмехнулся.

– Сегодня сделаешь исключение, – сказал он. – Пошли.

– Я…

– Пошли, – как-то резковато сказал он. Дуня вздрогнула. Позвонила еще раз в дверь, но в ответ ей была лишь тишина. – Я тебя конфетами угощу.

– Вот теперь мне точно никуда идти не хочу, – сказала Дуня, но все же пошла следом.

Он жил над квартирой Дуни. Первое, что бросалось в глаза – это дверь, похожая на сейф. За ней была еще одна. Дуня так и представила, как эти двери закроются следом за ней и отрежут все пути спасения.

– Проходи Дуня, – сказал он, пропуская ее в квартиру. Она прошла в квартиру и вздрогнула, когда дверь закрылась.

– Не знала, что вы знаете…

– Как тебя зовут? Знаю. И знаю, что вы меня Синей бородой зовете, – сказал он.

– Извините.

– Проходи на кухню. Поставь чайник.

Он кинул ключи на столик при входе. Отметил, что девушка с любопытством рассматривает стены, увешанные холодным оружием. Дуня явно хотела чего-то спросить, но вместо этого пошла на кухню, откуда донесся звук воды. Хозяин квартиры зашел в ванную комнату, чтобы достать аптечку. После этого поковылял в сторону кухни.

– У вас тут как в музее, – сказала Дуня. – Даже на кухне старинная мебель. Не жалко ее использовать?

– Сделано под старину. Но зато не выделяется из общей атмосферы, – ответил он.

– А вещи настоящие? Которые на стенах висят?

– Настоящие, – ответил он. – Интересует их ценность?

– Нет, – смутилась Дуня. Потупила глаза. Она сидела за столом в углу кухни. Место, которое никогда не нравилось Константину, но она сама его выбрала, словно наказала. Хотя стол стоял так, что свободными были три стороны.

Константин подошел к ней. Открыл аптечку.

– Я могу сама царапины обработать.

Он не ответил. Налил на ватную палочку перекись водорода. Стал ей водить по царапинам.

– Ты раньше не с матерью и бабкой жила. У отца?

– У прабабушки, – ответила Дуня. Поморщилась, когда ранки защипали.

– И как? Там лучше было?

– Да. Но ее не стало. Дом достался моей тетки. И я к матери вернулась.

– Тебе сколько лет?

– Двадцать. А вам?

– Мне? Сорок три, – усмехнулся он, переходя на ее щеку. – Ты ведь можешь съехать из дурдома. Устроиться на работу.

– Хочу пока получить образование. Пусть у меня мама с бабушкой взболомошенные, но они пока помогают мне. Так что жаловаться я на них не могу. Одной мне будет сложно. Без образования я могу рассчитывать только на минимальную зарплату. А съем квартиры как раз столько и стоит, – ответила Дуня.