Так шли мы к победе

Очень радостное сообщение прислал к концу дня генерал П. Г. Чанчибадзе: частям 54-го стрелкового и 1-го танкового корпусов удалось с ходу форсировать реку Юра и вклиниться в оборону противника на третьем рубеже. 117-й и 159-й танковым бригадам и 1437-му самоходно-артиллерийскому полку этого корпуса под командованием полковников А. Я. Берзина, К. О. Петровского и майора М. Н. Плешева удалось полностью прорвать первую оборонительную позицию в районе населенных пунктов Тенени и Аужбиково. Это позволяло надеяться, что и третий рубеж обороны скоро будет прорван.

Вечером генерал И. М. Чистяков доложил, что главным силам его 6-й гвардейской удалось продвинуться на запад еще на 20 километров и выйти на линию населенных пунктов Луше, Илакяй, Кадзе. А о бригадах 19-го танкового корпуса он мог сообщить только то, что они уже пересекли границу между Литвой и Латвией. О точном местонахождении бригад командарм обещал доложить через час, как только он переговорит с командиром корпуса. Но уже через 10 минут К. В. Скорняков, установивший связь с генералом И. Д. Васильевым по радио, сообщил, что 79-я танковая бригада под командованием полковника П. С. Архипова овладела станцией Вайнёде и захватила аэродром противника. При взятии аэродрома особо отличился танковый батальон капитана Ивана Ивановича Пименова. Он не дал подняться в воздух десяти самолетам, захватил в целости все аэродромное оборудование и склады с бомбами. Вскоре крупные силы пехоты при поддержке 60 танков попытались отбить аэродром, но танкисты заняли круговую оборону и успешно отразили атаку. Иван Иванович Пименов был удостоен звания Героя Советского Союза.

Словом, наступление все больше входило в рамки отработанного нами плана. Каждый день, докладывая об итогах боев А. М. Василевскому, я с радостью отмечал, что они его удовлетворяют. Видимо, и в Ставке считали, что события развиваются нормально.

Вечером меня вызвала Москва для доклада Верховному. И. В. Сталин звонил, как правило, только в двух случаях: или когда был очень недоволен действиями командующего, или наоборот. Я доложил о том, что за 4 дня войска 1-го Прибалтийского продвинулись от 60 до 90 километров на фронте в 200 километров. Освобождено более 2 тысяч населенных пунктов, передовые соединения находились уже в 16 километрах от Клайпеды. Наголову разгромлены 551-я, 548-я пехотные и 7-я танковая дивизии, танковая бригада «Гросс», пять охранных полков. Значительные потери понесли моторизованная дивизия СС «Великая Германия» и 5-я танковая дивизия. Уничтожено 192 танка и штурмовых орудия и захвачено в исправном состоянии 60 танков и 285 автомашин. Сказал я и о дальнейших задачах армий, о перспективах. Я обещал, что не позднее 10–11 октября войска будут на берегу Балтийского моря. И. В. Сталин слушал терпеливо, лишь изредка задавая уточняющие вопросы. Заканчивая разговор, он пожелал дальнейших успехов войскам фронта и мне лично. А на следующий день был получен приказ Верховного Главнокомандующего с объявлением благодарности войскам 1-го Прибалтийского фронта за достигнутые успехи. Это уже была десятая по счету благодарность И. В. Сталина 1-му Прибалтийскому. Мы немедленно передали приказ в войска и довели его до каждого бойца. Конечно же он явился новым зарядом боевого воодушевления для всех воинов фронта.

Казалось, все предвещало успех. Однако 9 октября мне стало известно от генерал-лейтенанта К. В. Скорнякова, что с 8 октября оба корпуса нашей танковой армии застряли на реке Миния. В качестве основной причины задержки командарм выдвинул усилившиеся контратаки противника. Зная, что их приходилось отражать и в предыдущие дни, я спросил генерала Вольского:

— Василий Тимофеевич! Почему бригады перестали маневрировать? Почему они уперлись в укрепленные позиции и не обходят их? Почему не прорываются к морю севернее Клайпеды?

— Товарищ командующий! Получилась серьезная организационная неувязка. По телефону подробности доложить не могу. С докладом о причине задержки и принятых мерах немедленно высылаю самолетом своего офицера… Завтра постараемся пробиться к морю. А пока прошу помочь авиацией. В районах Дарбенай и Кретинга большие скопления войск противника. Прошу запланировать на утро десятого октября массированные удары авиации по этим районам…

Предупредив командарма, что до 12 часов 10 октября жду его доклад о выходе армии к морю в районе Паланги, я пообещал ему помочь авиацией. А генералу Н. Ф. Папивину приказал связаться со штабом В. Т. Вольского и согласовать время нанесения ударов.