Так шли мы к победе

Эта весть очень удручила меня. После некоторого раздумья я сказал Бодину, что, вероятно, гитлеровское командование уже приступило к практическому осуществлению подготовленной им операции, замысел которой стал нам известен еще 19 июня, когда в наши руки попали оперативные документы, захваченные накануне у противника.

Я высказал также мнение, что в связи с начавшимся наступлением на воронежском направлении следует ожидать в ближайшее время удар немцев из района Волчанска по стыку 21-й и 28-й армий Юго-Западного фронта на Старый Оскол, где они должны, как это указывалось в захваченных нами оперативных документах противника, «подать руку помощи 4-й танковой армии».

— Маршал Тимошенко и я придерживаемся такого же мнения, — ответил на это Павел Иванович. — Сейчас мы заняты тем, чтобы как можно лучше подготовиться к отраажению ожидаемого удара. Но беда в том, что у фронта нет для этого резервов. К сожалению, Ставка взяла у нас четвертый и двадцать четвертый танковые корпуса, которые вместе с тринадцатым танковым корпусом предназначались для отражения удара.

Оба мы понимали, что назревала серьезная угроза на правом крыле Юго-Западного фронта, и было очевидно, что вряд ли фронтовое командование сможет предотвратить ее своими силами без привлечения крупных резервов Ставки.

Настал момент прощания. Крепко обняв Павла Ивановича и искренне пожелав успеха войскам фронта, я в сопровождении полковника И. С. Глебова направился на аэродром. Обуреваемый тревожными думами, покидал я ставший для меня родным Юго-Западный фронт: Не знал я тогда, что в последний раз виделся с Павлом Ивановичем. Спустя несколько месяцев, 1 ноября 1942 года, он, будучи начальником штаба Северо-Кавказского фронта, погиб, попав под бомбежку близ города Орджоникидзе.

С большой душевной скорбью я встретил печальную весть о гибели этого замечательного военачальника, большого патриота нашей Отчизны, отличавшегося высокими моральными качествами коммуниста. Отдав свою жизнь за Родину, П. И. Бодин оставил о себе добрую память. Все, кому довелось вместе с ним сражаться с врагом в самую трудную для нас пору, навсегда сохранили к нему глубочайшее уважение.

30 июня, на другой же день после прибытия в Москву, явился я к начальнику Генерального штаба генералу А. М. Василевскому. Очень занятый, Александр Михайлович все-таки нашел время, чтобы участливо побеседовать со мной. В ответ на мой вопрос о положении наших войск он сообщил, что за два дня наступления фашистским армиям удалось расширить свой прорыв на левом крыле Брянского фронта до 40 километров и углубиться в наше расположение на 40–45 километров. По-прежнему наиболее тревожной обстановка оставалась в полосе 40-й армии.

После этого А. М. Василевский в самых общих чертах познакомил меня с обстановкой на Западном фронте и предложил, не задерживаясь в Москве, отправиться к новому месту службы — в 61-ю армию. При этом он рекомендовал побывать сначала в штабе фронта, чтобы представиться командующему — генералу армии Г. К. Жукову.

На следующее утро в сопровождении офицера Генштаба я выехал на автомашине в Малоярославец, где размещался штаб Западного фронта. Шоссейная дорога, по которой мы ехали, почти на всем протяжении была сильно разбита. Двигались мы довольно медленно. Я все ещо находился под впечатлением развернувшегося в последние дни крупного наступления противника на стыке Брянского и Юго-Западного фронтов, хотя, конечно, не мог тогда знать, что именно это наступление в сочетании с последующим ударом 1-й танковой армии немцев из района Артемовска против Южного фронта приведет гитлеровские войска в августе 1942 года к стенам Сталинграда у Волги и в пределы Северного Кавказа.

Глава третья. На Западном фронте

На командном пункте Западного фронта генерала Г. К. Жукова, к моему огорчению, я не застал и представился только члену Военного совета Н. А. Булганину и начальнику штаба фронта генералу В. Д. Соколовскому, которых видел впервые.

Получив от Н. А. Булганина и В. Д. Соколовского ряд указаний и советов по работе в войсках, я на следующий день, 2 июля, уехал в 61-ю армию, штаб которой размещался в районе Белева. Прибыл я на место поздно вечером. Здесь к этому времени происходила смена командования армии. Генерал-лейтенант М. М. Попов, возглавлявший до этого более полугода 61-ю армию, сдавал свою должность вновь назначенному командарму генерал-лейтенанту П. А. Белову и отправлялся на Брянский фронт.

С Павлом Алексеевичем Беловым мы были старыми друзьями, знали друг друга с 1933 года, когда учились в Военной академии имени М. В. Фрунзе. Он начиная службу, как и я, в кавалерии, в 1940 году командовал 96-й горнострелковой дивизией в Киевском Особом военном округе, а когда началась война, возглавил 2-й кавкорпус. Встреча наша была самой теплой и товарищеской.