Так шли мы к победе

Большую отрицательную роль сыграло и то, что командование Южного фронта без должной серьезности отнеслось к выполнению возложенной на него основной задачи — прочно прикрыть левый фланг и тыл южной группировки Юго-Западного фронта от ударов противника с юга. Штаб Южного фронта, кроме того, не сумел вскрыть подготовку вражеским командованием удара с юга во фланг и тыл войск Юго-Западного фронта, наступавших в обход Харькова с юго-востока.

Командование же и штаб Юго-Западного направления в недостаточной степени осуществляли контроль за деятельностью командования Южного фронта.

Ошибки, допущенные как при подготовке Харьковской операции, так и при ее осуществлении, лишь еще более усугубили и без того исключительно невыгодное стратегическое положение, в котором оказались накануне летней кампании советские войска на юго-западном направлении.

В прошлом дело часто представлялось так, будто исход борьбы под Харьковом и неудача, постигшая Красную Армию во всей летней кампании 1942 года, всецело зависели от ошибок и просчетов, допущенных командованием и штабами войск Юго-Западного направления при планировании и ведении Харьковской операции.

В действительности, как видим, проблема, о которой идет речь, много сложнее и выходит далеко за рамки этих субъективных представлений.

При строго научном анализе событий под Харьковом можно без преувеличения сказать, что исход их мог стать в корне иным лишь в том случае, если бы Юго-Западное направление своевременно получило резервы стратегического масштаба.

В этом смысле характерно последующее развитие событий. Только когда наши основные стратегические резервы переместились на юг, Советские Вооруженные Силы осенью 1942 года одержали блистательную победу под Сталинградом.

Нашу неудачу в Харьковской операции в известной степени обусловили и имевшиеся существенные недочеты в организационной структуре таких важных родов войск, какими являлись наши бронетанковые и военно-воздушные силы.

Важным козырем в руках немецкого командования в период ведения Харьковской операции являлись его ударные войска — танковые и моторизованные дивизии. Каждая из пяти танковых дивизий, которыми располагала группа армий «Юг», имела в своем составе 170–185 танков.

В сравнении с ними наши бронетанковые войска, состоявшие преимущественно из только что сформированных отдельных танковых бригад (лишь небольшая часть которых была поспешно сведена в корпуса), во многих отношениях оказались слабее. Вполне естественно, что значительная часть этих соединений, к нашему сожалению, еще не имела такого боевого опыта, чтобы в первых же столкновениях с противником оказаться на высоте положения.

Не менее важным козырем в руках немецкого командования для более успешного ведения боевых действий против советских войск в Харьковской операции являлись военно-воздушные силы. Противник не только превосходил нас в количестве боевых самолетов, он имел и более удачное организационное построение своей авиации, и более гибкую систему централизованного управления ею в операциях.

На всем южном стратегическом крыле советско-германского фронта, включая Крым, немцы в начале летней кампании имели довольно мощный 4-й воздушный флот, в состав которого входило свыше 1200 боевых самолетов (700–800 бомбардировщиков, 250–300 истребителей и 125 разведчиков). Имея единое командование, единые органы управления и аэродромного обеспечения, немцы без особого труда сосредоточивали основные усилия авиации для массированного боевого применения на тех направлениях, где, по их замыслам, решалась участь самых важных сражений и операций в целом.

В начавшейся летней кампании 1942 года немецкое командование последовательно сосредоточивало боевую мощь 4-го воздушного флота сперва против войск Крымского фронта и защитников Севастополя, а затем против войск Юго-Западного направления, участвовавших в Харьковской операции.

Наши же военно-воздушные силы на фронтах в организационном отношении были до предела раздроблены. Основная масса боевых самолетов фронтов входила в состав армейской авиации, действия которой планировались и управлялись, главным образом, командующими общевойсковыми армиями исходя из оперативных задач, стоявших перед ними.

В состав фронтовой авиации выделялось относительно небольшое количество самолетов. Такая организационная раздробленность во многих случаях крайне затрудняла возможность массированного их применения для решения наиболее важных задач операции.