Так скучают в Утопии

— Ба! Да она, должно быть, воняет, как и все дикари, — заметил один из его спутников.

— Заткнитесь! Она спускается к реке. Зайдем слева, подождем ее у воды. И чтоб никакого насилия!

Скрытые высокой прибрежной травой, они наблюдали за тем, как девушка приближается танцующей походкой, таща бурдюк за спиной. Солнце светило уже достаточно ярко, и они смогли разглядеть, что она принадлежит к неизвестному им физическому типу: она не была ни вайткой, ни меланкой. Довольно-таки высокая, со смуглой кожей и длинными, гладкими черными волосами, опускавшимися сзади до самой талии, она была одета в кожаную, с меховыми вставками, тунику; шею ее украшало ожерелье из ракушек. Черты лица были правильные, глаза — темные, а нос, узкий у основания, заметно расширялся в ноздрях, при этом не будучи крупным, как носы меланцев.

— Вы были правы, Брак, она красива, — сказал Рон. — Но и очень юна, вероятно, лет пятнадцати или шестнадцати.

— Подождите, капитан, я поговорю с ней!

И прежде чем Рон успел ему помешать, матрос бросился к девушке.

Она резко остановилась. Брак был огромного роста блондином, уроженцем Сооми, и обладал внушительной широкоплечей фигурой, благодаря которой, по его собственным словам, он и имел успех у женщин. Бросив бурдюк на землю, девушка вытащила из-за пояса длинный, с костяной рукоятью, нож из черного кремня и, чистым голосом испустив боевой клич, ринулась на колосса. Брак с горем пополам парировал удар, вскричал от ярости и сделал шаг назад, открывая тем самым линию огня. Не особо раздумывая, Рон спустил курок парализатора, и девушка рухнула в траву. Но по склону уже спускались бегом трое вооруженных короткими дротиками мужчин. Брак с ошеломленным видом смотрел то на кремнёвый клинок, который он подобрал левой рукой, то на порезанную в области предплечья правую руку, по которой обильно капала кровь.

— Отступаем за лес, скорее! За нами направят катер! Уносите девушку, я вас прикрою.

Охотники были теперь совсем близко, и брошенный с силой дротик вонзился в землю у ног Рона. Тогда, с сожалением, он скосил всех троих и поспешил присоединиться к своим людям. Катер уже приземлялся.

— Отчаливаем! Брак, отправляйся на перевязку, а потом тебя ждут пять суток карцера — будешь знать, как действовать, не дождавшись моего приказа! Ты мог все испортить!

Парализатор был оружием нокаутирующего, но кратковременного действия, и как только катер вернулся на звездолет, девушка пришла в себя. Она обвела своих похитителей свирепым, но ничуть не боязливым взглядом, и разразилась яростной диатрибой на «щелкающем» языке. Странная штука: она не сводила глаз с окружавших ее людей, но, казалось, совсем не заинтересовалась командной рубкой, в которой находилась, и где куча загадочных предметов — видеоэкранов, стрелочных индикаторов, контрольных ламп, — должны были, по идее, либо испугать, либо заинтриговать ее. Но когда ей попытались надеть на голову гипнолингвальный шлем, совладать с ней удалось лишь силами четырех крепко сбитых мужчин. Затем аппарат подействовал, она расслабилась и почти тотчас же уснула.

— Через четыре часа она будет знать галактический достаточно хорошо для того, чтобы быть в состоянии нам отвечать. Кроме легкой головной боли, которая быстро пройдет, других неудобств ей это не доставит.

— Прекрасно. Тогда взлетаем. Нет смысла ждать, пока ее соплеменники обнаружат «Отважного». Высота — десять километров, без горизонтального перемещения.

Лишь Дюрю и Ункумба, в качестве антропологов, присутствовали при допросе: Рон хотел как можно меньше пугать девушку. По этой же причине допрос проходил в офицерской кают-компании, более удобной и менее странной, нежели командная рубка.

— Как тебя зовут?

— Дара. Я — дочь Каира Элона, вождя красного племени. А как твое имя?

— Рон Вариг. Ты знаешь, где находишься?

— Да. В аппарате вроде того, какой есть у этих типов из Центра. Но вы не из Центра, ваша кожа слишком бледная или слишком смуглая.

— Выходит, у этих «типов из Центра» есть летательные аппараты?

— Да, но они прилетают только тогда, когда они нужны нам. А вы зачем явились на землю Людей?

— А когда они бывают вам нужны, эти люди из Центра?

— Они не «люди» — я же говорю: «типы»!

— А в чем разница?

— Лишь люди из племен — настоящие Люди!

— А, понимаю. И когда они прилетают?

— Когда какой-нибудь охотник заболевает так сильно, что наши Старейшины не могут его излечить. Тогда его забирает летательный аппарат. Обычно он возвращается, уже излечившийся, но ничего не помнит. Но бывает, что и не возвращается...

— А где живут эти... типы из Центра, Дара?

— Думаю, далеко на юге. В любом случае, свои аппараты они направляют к югу, и с юга к нам прилетают.

— И какие они?

— Внешне — такие же, как мы. Но это не настоящие Люди. Ни один из них не смог бы убить дротиком медведя!

— Они настолько слабы физически?

— Нет, но у них нет храбрости. А ты храбрый?

— Мне никогда не доводилось охотиться на медведя, но я охотился на более опасную дичь. На людей вроде него, — промолвил Рон, кивком указав на Ункумбу.

Дара в испуге прикрыла рот рукой.