Так сражались чекисты

Мы решили ответить немецкой разведке хитростью на хитрость. Агенту-радисту было предложено искупить свою вину, приняв участие в осуществлении разработанного нами плана. Нужно было немедленно передать первую радиограмму в немецкий разведорган. Задержка может вызвать недоверие к агентам, и тогда на успех задуманного мероприятия рассчитывать было трудно. Вот почему мы вынуждены были начинать операцию без тщательной проверки показаний агентов, которая неизбежно отняла бы несколько дней. В данном случае риск был оправдан.

Первый сеанс между радистом и немецким разведывательным органом прошел благополучно. Он был проведен в настоящих полевых условиях. В противном случае гитлеровцы могли запеленговать радиостанцию, определить ее необычное местонахождение и понять, что агент работает под нашим контролем. Кроме того, мы не исключали, что противник будет проверять деятельность своей первой разведывательной группы в районе Сталинграда и агентурным путем.

Последующие сеансы радиосвязи все более убеждали нас в том, что агент работает добросовестно. Окончательно мы убедились в этом, когда немцы радировали, чтобы агент подготовил необходимые условия для встречи других групп парашютистов, переброска которых была намечена на ближайшее время.

«Условия» были нами, конечно, созданы, и сброшенные парашютисты попали непосредственно с неба к чекистам.

В самые трудные дни Сталинградской битвы мы верили, что город выстоит, не склонит перед врагом свою гордую голову. Сталинградские чекисты, мои коллеги, внесли немалый вклад в дело разгрома врага на берегах Волги.

Вахта на море

А. А. ПИСКУНОВ,

подполковник запаса

Как всегда, разговор в управлении НКВД по Сталинградской области был коротким:

— Надо выезжать немедленно!

Вероятно, все мы, оперативные работники, вызванные сюда, испытывали одинаковое чувство досады. Еще бы: в Сталинграде идут бои, а нам надо ехать не на передовую, а в Астрахань, в тыл.

Словно угадав наше состояние, работник управления НКВД разъяснил:

— Доставка военных грузов защитникам Сталинграда — фронтовое задание. Надеюсь, вы понимаете, что без оружия, боеприпасов, горючего и продовольствия нельзя оборонять город. И вы не должны знать ни сна, ни отдыха, чтобы грузы для Сталинграда шли без задержки.

Только потом мы поняли все значение этого напутствия.

Нелегко было пробиваться от Астрахани к Сталинграду. Во многих местах гитлеровцы заминировали Волгу. Каждую ночь они бомбили караваны судов, не оставляя в покое даже одиночные лодки. Вблизи Сталинграда немцы били по реке из тяжелых орудий. Нелегко приходилось в такой сложной обстановке нашим речникам.

Теперь плечом к плечу с ними на боевой вахте должны были находиться мы, чекисты, чтобы помочь в выполнении ответственного задания.

12 сентября 1942 года я прибыл в Астрахань, в распоряжение водного отдела НКВД Нижне-Волжского бассейна. И сразу исчезло впечатление, что Астрахань — город тыловой. Близость фронта чувствовалась во всем. Город бомбила вражеская авиация. Но, несмотря на бомбежки, люди работали самоотверженно, не щадя себя. Нелегко приходилось и работникам НКВД: коварный враг старался использовать каждую возможность для засылки в Астрахань шпионов и диверсантов.

Мне предложили отдохнуть после изнурительной и опасной дороги, но я сказал, что хочу сразу приступить к работе. Меня назначили представителем НКВД на грузо-пассажирский пароход «Гелиотроп», курсировавший в северной части Каспийского моря. Первый рейс — в Гурьев за военным грузом.

В это время из Астрахани вывозилось наиболее ценное оборудование промышленных предприятий, эвакуировались лечебные и другие учреждения, а в Астрахань доставлялись для защитников Сталинграда вооружение, боеприпасы. Судов не хватало, и приходилось прилагать немало усилий, чтобы избежать задержек при погрузке и разгрузке военных грузов.

Экипаж «Гелиотропа» принял меня по-братски. В нем были в основном пожилые люди, но они никогда не жаловались на усталость, хотя вахту приходилось временами нести круглосуточно. Матросы делали все для того, чтобы максимально сократить сроки рейса. Если случалась поломка, даже значительная, каждый брался за инструмент. Ремонт производили или на ходу, или во время погрузки и разгрузки.

Вскоре начались осенние штормы. Каспий коварен. Его отлогие берега дают возможность разгуляться любому ветру. Огромные иссиня-черные волны швыряли наш пароход, как сухую щепку.

Однажды, когда мы находились в открытом море на пути в Астрахань, на судне случилась серьезная поломка: в стенке парового котла образовалась трещина. Пришлось застопорить машину. Волны подхватили беспомощный «Гелиотроп» и понесли его. Казалось, авария неминуема. А в трюме важный груз. Обеспокоенный, я поднялся к капитану в штурвальную рубку.

— Надо дать радиограмму, просить помощи, — предложил я.

Но и это оказалось невозможным. Динамомашина, питавшая рацию, приводилась в движение паровым двигателем, который теперь бездействовал. Да если бы мы и дали радиограмму, сколько времени потеряли бы в ожидании помощи!