Так уж бывает

Ответили: да, и на этот раз однозначно, она полна. Тогда из-под стола он ещё вытащил 2 банки пива и вылил их в банку до последней капли, размачивая песок. Студенты смеялись.

А сейчас я хочу, чтобы вы поняли, что:

– банка – это ваша жизнь;

– камни – это важнейшие вещи вашей жизни: семья, здоровье, друзья, свои дети – всё то, что необходимо, чтобы ваша жизнь всё-таки оставалась полной даже в случае, если всё остальное потеряется;

– горошек – это вещи, которые лично для вас стали важными: работа, дом, автомобиль;

– песок – это всё остальное, мелочи.

Если сначала наполнить банку песком, не останется места, где могли бы разместиться горошек и камни.

И также в вашей жизни, если тратить всё время и всю энергию на мелочи, не остаётся места для важнейших вещей.

Занимайтесь тем, что вам приносит счастье: играйте с вашими детьми, уделяйте время супругам, встречайтесь с друзьями.

Всегда будет ещё время, чтобы поработать, заняться уборкой дома, починить и помыть автомобиль. Занимайтесь, прежде всего, камнями, то есть самыми важными вещами в жизни; определите ваши приоритеты: остальное – это только песок.

Тогда студентка подняла руку и спросила Профессора, какое значение имеет пиво? Профессор улыбнулся. Я рад, что вы спросили меня об этом. Я это сделал просто, чтобы доказать вам, что, как бы ни была ваша жизнь занята, всегда есть место для пары банок пива.

– Слушай, умник, – выкрикнул с балкона Славик, – Ты не мозги трахай девушке, а бери ниже! Ниже бери, понял?!

– Простите, это Вы мне?

– Тебе, тебе, дурень! На Кавказе не надо умничать! Действуй, парень! Давай, не робей!

* * *

Готовится закон об амнистии капитала. Успей наворовать!

Спустя десять минут Александр Васильевич уже подъезжал к театру им. А. В. Луначарского. С Нахимовского бульвара открывалась замечательная панорама. Стоя на набережной, лицом в сторону Радиогорки, слева была видна Артиллерийская бухта, справа – памятник затопленным кораблям. На рейде Северной бухты стояло несколько фрегатов. Было уже темно, но контуры кораблей просматривались отчетливо. Ярко светили корабельные огни, а элиминации на берегу было, как говорится, хоть отбавляй. Звезды на небе, морской воздух, легкий бриз и приятный вкус местного пива, которым адвокат решил побаловаться, все это заставило Монзикова более трезво оценить сложившуюся ситуацию. А ведь и в самом деле, дела были не так уж и плохи.

* * *

Гиви предлагает тему

Одессита доставили в больницу с разбитой головой.

– Фамилия.

– Рабинович.

– Женаты?

– Нет, поскользнулся.

Из коллекции анекдотов Зямы П. Исламбекова

Две ночи Монзиков успешно провел в гараже. Гараж был нестандартным, большим и уютным. Стены были из толстого инкерманского камня. Белого цвета большие блоки, из которых более 50 % всех домов Севастополя было построено за весь послевоенный период, т. е. с лета 1944 г., когда немца прогнали далеко-далеко за пределы Крыма. Кстати, после освобождения Севастополя от фашистских захватчиков только 7 уцелевших домов находилось в городе-герое Севастополе. Весь жилищный фонд надо было создавать заново. О тех событиях рассказывает Диорама на Сапун-горе[9], а также выставочные экспонаты военной техники и оружия того периода времени.

Монзиков частично освободил карманы криминальных представителей Севастополя, но впереди было ещё много работы по перераспределению денег среди отдельных представителей населения.

Александр Васильевич сильно облегчил свои карманы, спрятав в гараже большую часть денег, оставив лишь мелочь на пиво, мороженное, бензин и шашлык. В 11.00 он уже купался в тёплых водах пляжа Омега, а в 12.30 он зашел в шалман[10] с бильярдом, где без трудов нашел Гиви.

– Здорово, родной! – приветствовал Монзиков своего волосатого знакомого. – Какие новости, а? Есть что-нибудь, это самое, а? Понимаешь мою мысль?

– А, адвокат? – обрадовался Гиви. – Ну, принес деньги? – Гиви, глядя в лицо Монзикову, громко рассмеялся.

– Какие деньги? – удивился адвокат. – Что-то я не догоняю…

– Не догоняешь? – Гиви взял под руку Монзикова и вышел с ним на солнце. – Ладно, дело есть у меня одно. Сделаешь? Поможешь?

– Что за дело? А ну бомби! – Александр Васильевич обратился в слух.

– Надо одного гандона чпокнуть… Сможешь?

– Я что-то не догоняю… Ты что-то путаешь, я – адвокат, а не это самое, значит. Понимаешь мою мысль, а?

– А что, у адвокатов нет друзей? Адвокаты все живут по закону, а понятия засовывают себе в жопу? Да? – Гиви скорчил гримасу, которую можно было трактовать как уничижительно-презрительную.

– Послушай, родной, я тебе в который раз говорю, это самое, значит, что у меня нет для тебя исполнителей. Понимаешь мою мысль? – Монзиков фразу произнес хоть и не громко, но таким уверенным тоном, с такой интонацией, что можно было подумать, Монзиков – не адвокат, а генеральный прокурор, как минимум.