Так велела царица

— Я буду васъ, мой маленькій графъ, учить не только танцамъ. Сначала я буду учить, какъ должны кланяться такіе знатные господа, какъ маленькіе графы, какъ надо ходить, какъ надо голову держать… — отвѣчалъ тотъ.

— Вотъ такъ штука! — весело расхохотался Мартынъ. — Да неужто я грудной ребенокъ, что меня учить ходить надо?… А кланяться я и безъ тебя умѣю. Вонъ спросите этихъ, — кивнулъ онъ въ сторону лакеевъ, — я имъ такъ кланялся только-что, что чуть голову себѣ не оторвалъ.

— Но… но не такъ кланялись какъ надо, — залепеталъ снова танцмейстеръ.

— Какъ надо! Ишь ты, мудрость какая, подумаешь! Ужъ мы не вовсе деревенщина… понимаемъ какъ кланяться-то… не дураки! — обидѣлся было мальчикъ.

И вдругъ глаза его блеснули лукавствомъ.

— А ну-ка, покажи, какъ кланяться надо по вашему-то. Можетъ я и сумѣю! — весело и лукаво поблескивая глазами, обратился Мартынъ къ итальянцу.

Итальянецъ усиленно закивалъ головою въ знакъ согласія и, отойдя назадъ, сдѣлалъ прыжокъ и подпрыгнулъ въ воздухѣ, какъ резиновый мячикъ, производя въ то же время какую-то необъяснимую гимнастику обѣими ногами. Потомъ онъ весь изогнулся, какъ змѣя, и, касаясь шляпою самаго пола, отвѣсилъ ловкій, вычурный поклонъ передъ обоими мальчиками, разинувшими ротъ отъ изумленія.

— Го-го-го-го! Ишь ты! Вотъ такъ штука! — захохоталъ раскатисто Мартынъ. — Го-го-го-го! Не могу больше! Го-го-го-го!! Лопну! Ей-Богу же лопну!

Онъ бросился ничкомъ на полъ и хохоталъ что было силъ.

— Ой! ой! уморилъ ты меня совсѣмъ, итальянецъ! — кричалъ онъ.

Слуги, глядя на веселаго графчика, тоже едва удерживались отъ смѣха.

И вдругъ Мартынъ, вскочивъ на ноги, выбѣжалъ на середину комнаты. Вся его фигурка точно говорила: «Чѣмъ я хуже тебя въ самомъ дѣлѣ! Думаешь не сумѣю? А вотъ сейчасъ покажу…».

Онъ пріосанился, сдѣлалъ серьезное лицо. Потомъ вытянулся, какъ стрѣла, сдѣлалъ прыжокъ и изогнувшись въ три погибели, не хуже итальянца, задрыгалъ ногами.

Но, къ ужасу своему, Мартынъ не разсчиталъ движенія и концомъ ноги угодилъ прямо въ тощій животъ итальянца.

Тотъ неистово взвизгнулъ и отпрянулъ назадъ. Мартынъ, уже не будучи въ состояніи остановить прыжка, со всего размаха налетѣлъ на итальянца. Кудрявая, вихрастая голова Мартына изо всей силы стукнулась о черномазую голову почтеннаго танцмейстера. И въ ту же минуту и учитель, и ученикъ полетѣли кубаремъ прямо подъ ноги застывшихъ на мѣстѣ отъ неожиданности лакеевъ.

— Го-го! Го-го! Го-го!.. — не то хохоталъ, не то ржалъ Мартынъ, — слабыя же у тебя ноги, итальянецъ! — и въ то же время усиленно потиралъ руками огромную шишку, разомъ успѣвшую вскочить у него на лбу. Точно такое же украшеніе появилось и на смугломъ лицѣ итальянца, только съ противоположной стороны.

— Ой-ой!.. — простоналъ итальянецъ, — у вашего сіятельства, молодой графъ, очень дурной манеръ! И я буду жаловаться самой царицѣ, что маленькій графчикъ большой проказникъ!

— Ты не сердись, итальянецъ, — спокойно сказалъ Мартынъ, все еще потирая шишку, — я это сдѣлалъ не нарочно… Вѣдь когда я пасъ свиней въ Дагобенѣ, тѣ не требовали отъ меня умѣнья ходить на цыпочкахъ и прыгать выше головы… За то онѣ, свиньи-то, были въ лучшемъ видѣ… толстыя, жирныя! Куда толще тебя! — ткнулъ онъ снова пальцемъ въ тощую фигуру итальянца.

— О, молодой графъ, какъ вы плохо воспитаны! — произнесъ итальянецъ, съ ужасомъ поднимая глаза къ небу. — Нѣтъ, вы даже совсѣмъ не воспитаны… Развѣ можно такъ говорить: сравнивать благороднаго человѣка со свиньею! Пфуй! пфуй! Васъ надо непремѣнно научить, какъ нужно себя вести и о чемъ говорить… Вы теперь должны забыть про ваши свиньи, потому что вы больше не простой крестьянскій мальчикъ, а настоящій графчикъ…

— Ну, знаешь, итальянецъ, хоть ты меня считаешь и графчикомъ, а моихъ свиней ты не обижай, — отвѣтилъ Мартынъ и прибавилъ — какъ то разъ одинъ мальчуганъ въ Дагобенѣ началъ смѣяться надъ нашими свиньями, такъ я его…

— Ваше сіятельство! Ваше сіятельство, не угодно ли вамъ съ братцемъ прогуляться по дворцу? — поторопился предложить Мартыну старый слуга, боясь навлечь на него еще большій гнѣвъ итальянца.

— Какъ, мы можемъ уйти отсюда? — обрадовался Мартынъ и, получивъ утвердительный отвѣтъ, быстро схватилъ за руку братишку. — Пойдемъ, Ваня, отыщемъ матушку и покажемся ей. Она, чай, и не узнаетъ насъ въ такомъ нарядѣ,—и онъ со всѣхъ ногъ выбѣжалъ изъ горницы, увлекая за собою младшаго брата.

VIII.

ВОТЪ такъ палаты! — восклицали мальчики проходя по богатымъ комнатамъ дворца. Они шли, тѣсно прижавшись одинъ къ другому, съ изумленіемъ разглядывая всю эту невиданную ими до сихъ поръ обстановку. Никогда имъ и во снѣ не снилась такая роскошь. Всюду ковры, картины, золотыя кресла, бархатные диваны, люстры… Странно было одно: никто, кромѣ слугъ, не попадался имъ навстрѣчу; за то слугъ они встрѣчали теперь спокойно и свыкнувшись вполнѣ съ ихъ великолѣпномъ видомъ не кланялись уже имъ, какъ прежде.

Такъ прошли они три дворцовыя залы и вдругъ въ четвертой увидѣли приближающихся къ нимъ навстрѣчу двухъ прелестныхъ, нарядно одѣтыхъ мальчиковъ, одного возраста съ ними.