Так все и было, или рассказы бывалого одессита часть 2

Леонид Яровенко

Так все и было, или  рассказы бывалого одессита

В трех частях

Часть II

Одесса · «Астропринт» · 2013

УДК 821.161.1(477)-32(081)

ББК 82(4Ук=Р)7-4я44

Я76

Художник

Борис Лукин

Часть I опубликована в 2007 году в издательстве «Эвен»

(г. Одесса). ISBN 978-966-8169-39-7

Яровенко, Леонид

Я76 Так все и было, или рассказы бывалого одессита : [рассказы] : в 3 ч. Часть 2 / Леонид Яровенко. — Одесса : Астропринт, 2013. — 160 с.

ISBN 978-966-190-764-4

Новая книга Леонида Яровенко, став второй частью, во многом биографических, рассказов – являет собой логическое продол­жение повествования о пережитом автором. И, уж поверьте, это не небылицы или сказки. Все события столь же реальны, сколь и герои повествований. В огромной «песочнице», запечатлевшей следы детства, отрочества, юности, вы обязательно найдете что-то свое близкое и, возможно, давно забытое, но от этого не ставшее чужим и отторгнутым. Кому-то захочется улыбнуться, кому-то всплакнуть, кого-то заденет за живое… И все же, дорогой читатель, хочется верить в то, что многое из прочитанного в этой книге не оставит вас равнодушным. Осознание этого – есть высшая награда автору.

ISBN 978-966-190-781-1 (в 3 ч.)

ISBN 978-966-190-764-4 (ч. 2)

© Яровенко Л. А., 2013

© Лукин Б., рисунки, 2013

Мне было пятнадцать лет. Наш ансамбль пригласили играть армяно-еврейскую свадьбу. Ансамблем нас трудно было назвать. Весь наш коллектив состоял всего из трех человек и мы едва знали друг друга. Свадьбу мы играли на окраине Одессы, на Ленпоселке, который имеет такое же отношение к Ленину, как Ленин — к поселку. В группе я был барабанщиком или ударником. Кстати, в то время, слово «барабанщик» ассоциировалось со словом «стукач». Барабанщик «постукивал». Тогда в Одессе его называли «тихарем», т. е. работающим на КГБ. Ударник же — идейный человек с наградным значком передовика производства образца 1975 года, на котором так и писалось «Ударник социалистического труда». Брали меня играть в ансамбль на одну десятую ставки. В наши дни это называлось бы стажером, а тогда, среди музыкантов-лабухов — это называлось «ватёк». А работа на свадьбах — «халтура». Тридцатишестилетний Леня Бурт был у нас главным музыкантом. «Старый» одесский музыкант, который играл на клавишных, ну и Вовка (Вовчик) — гитарист. Вовчик, вообще, играл на всех инструментах, а толком играть не умел ни на одном. Он был такой же «ватёк», как и я, но с большим стажем и получал в два раза больше. На свадьбе ничего интересного не происходило, если не считать того, что свидетель двадцать семь раз подряд заказывал популярную тогда композицию из мультфильма «В траве сидел кузнечик», которую мы с Вовчиком весело перепевали, искажая слова: «В траве сидел кузнечик и грыз свой огуречик…». Гости не заказывали ни армянские, ни еврейские песни. Основную массу заказанных песен составляли — цыганские. Эти песни в основном пел я:

«Мама, я летчика люблю,

летчик высоко летает,

много денег получает,

и за это я его люблю.

Мама я повара люблю,

повар делает котлеты

и готовит винегреты,

за это я его люблю.

Мама портного я люблю,

он костюмы подшивает,

«бабла» много получает

и за это я его люблю» и т. д.

Про портного я пел неоднократно. Дело в том, что свадьба была у Ашота, известного в Одессе профессионального портного, шившего костюмы коммунистическим деятелям областного и городского пошиба, чиновникам и другой «мелИхе», правившей политической властью в Одессе. Свадьба была немногочисленной, собралось всего около шестидесяти человек. Все проходило мирно, без драк, скандалов и выяснений отношений. Где-то в конце свадьбы я стал обращать внимание на человека, который был приглашен в качестве гостя. Ему было лет тридцать пять — тридцать восемь. Он сидел за столиком, ничего не ел, пил вино и курил болгарские сигареты «Opal». На левой руке у него были большие, сверкающие хромом часы «Orient», на безымянном пальце правой руки красовался почти золотой перстень. Этот бросающийся в глаза полный джентльменский набор говорил о солидном благосостоянии одессита, как, в принципе, любого «олигарха» в СССР. Итак, он смотрел на меня весь вечер, не отрывая глаз. Его пристальный взгляд смущал меня. Поздно вечером, когда первый день свадьбы подошел к концу и гости начали расходиться, этот странный, навеселе человек подошел ко мне и прошипел: «Гека». Источая дух перегара, этот ни то Игорь, ни то Гена — заговорил:

— Слушай. Я смотрю, ты такой классный парень, давай завтра встретимся.

— Нет, не могу — ответил я насторожившись, — завтра второй день свадьбы.