Так жить нельзя (СИ)

Вновь позвал. Глазки - масляные, довольные. Попросил кофе, это входит в ее обязанности, затем просит полить цветы, которые вовсе того не требуют, не трудно догадаться, зачем ему это. Приготовила кофе, встает на подставку спиной к нему, поливает из графина цветы, незаметно поворачивает голову - отвисшая от вожделения челюсть, обтянутый юбкой ее зад магнитом приковал его взгляд, похоже, оторвет вместе с юбкой. Какой же он все-таки мерзкий!

Не может не пофантазировать:

"Медленно спускается с подставки, приветливо улыбаясь, кокетливо подходит к сластолюбцу, берет чашку с горячим кофе и задумчиво поливает его лысину. Он визжит! Бедненький, кипяток! Сейчас, милый! В руках графин с холодной водой. Выливает весь на обожженную блестящую макушку. Он вскакивает и в ужасе бежит к выходу, поскальзывается на мокром полу, падает в лужу, ползет к двери, жалобно скулит - веселенькая картина - хохочет, не в силах остановиться!.."

Мечты, мечты. На самом деле, ставит графин, и покидает кабинет, шеф провожает ее раздевающим взглядом, посему выходит абсолютно голая, хоть бы оченьки его повылазили!

Не обедает в офисе. Стесняется показать, что есть нечего, точнее, что обед состоит из одной булочки. Уходит из офиса, заходит в булочную, покупает небольшую булку и вожделенно вгрызается зубами в хрустящую мякоть. Жует на ходу, проходит мимо кафе. Голодными глазами пожирает яства, поглощаемые сытыми посетителями. Не может унять возникшее видение:

"Уверенно поднимается по лесенкам, входит. Садится за столик. Листает меню, что же взять? Заказывает половину текста меню, у официантки глаза вылезли на лоб! Она же методично уничтожает приносимые блюда, урчит от наслаждения как кошка, оглядываясь, чтобы не отобрали. Заканчивает трапезу ароматным кофе со взбитыми сливками - наконец, насытилась..."

Приходит в себя, какой-то мужчина машет рукой, приглашая разделить с ним трапезу, с трудом отрывается, продолжая голодный свой путь.

Вечером по пути домой не выдерживает. Видимо, сегодня какой-то особенный день! Желания управляют ею, не она ими!

Звонит Сереже - впервые за много месяцев.

Не хочет, чтобы узнал и бросил трубку, поэтому звонит из автомата. Трубка молчит, молчит и она, он не выдерживает:

- Это ты? Не молчи! Я слышу, чувствую тебя!

- ???

- Откуда звонишь? Где ты?

Наконец, решается заговорить, да заклинило, рот открывается, а слова не получаются, какое-то бульканье, понимает ли он:

- Миленький, мне худо, очень худо.

- Ты где? - вопит трубка, - где?!!

Где? Действительно, где она? Не знает! Нигде! Нет ее! Пропала, вымерла, выветрилась, растворилась, исчезла!

Грудь разрывают мучительные спазмы, даже заплакать не получается - ком поднимается, застревает в горле.

Наконец, срывается криком прорвавшейся боли!

Вместе со слезами из нее хлещет все, что накопилось за год - невзгоды, страдания, обиды, надежды, любовь! Бессильно роняет трубку, продолжающую кричать:

- Где ты, где?..

Идет, шатаясь - слезы ручьем. Прохожие останавливаются, удивленно оглядываются - пьяная? Прячется в парке на дальней скамейке. Ревет, уже не сдерживаясь. Пролившиеся слезы как весенние обильные дожди омывают душу, очищают, успокаивают. На душе легчает.

Вновь возвращается в сегодня (в субботу), наступившее уже утро.

Прошел тяжелый год. Необходимо что-то решать, кардинально менять!

И начать с работы! Можно даже вернуться в университет - дописать диссертацию.

Пора прекратить одинокое существование.

Забрать дочку у мамы!

Отыскать мужа - девочке нужен отец.

Возвратить любимого, если они способны еще простить друг друга. Влюбиться, наконец!

Начать ходить в театр, на концерты, короче, зажить жизнью иной - интересной, увлекательной, чем счастливо жила год назад!

Что-то надо делать! Что? Пока не знает, но знает определенно. ТАК ЖИТЬ НЕЛЬЗЯ!..