Такая безумная осень

Ника уехала от Ани только в первом часу ночи, заставив подругу рассказать о свидании и поохав вместе с ней. А та, замотавшись, легла только в два ночи, поставив будильник на шесть утра. Аня любила собираться не спеша, не паникуя и не глядя поминутно на часы.

Но, увы, похоже такого впереди не предусматривалось. Аня немного забыла. что ее дражайшая подруга, мягко говоря, не слишком дружит со временем. В общем, утром выяснилось, что Ника забыла зарядить телефон, он у нее ночью выключился, а домашний поставлен на слишком тихий звонок. Короче, пока Аня дозвонилась до нее, пока родители Ники едва ли не пинками собрали сонную дочку, пока доехали до железнодорожного вокзала - время почти подобралось к девяти утра. Аня, громко ругая Нику, почти бежала, таща за собой сумку на колесиках. Ее подруга волочила сумки и не менее громко оправдывалась, обвиняя всех, кроме себя. Несмотря на срочную побудку, Ника выглядела как всегда ярко и с ноткой экстравагантности. Может, потому она привлекала больше мужских взглядов, чем Аня, походившая на полевой цветок или необработанный алмаз?

Кстати, одного такого вот обратившего внимания Ника мило попросила помочь ей с багажом. А затем дала неправильный номер телефона и помахала рукой в окне тронувшегося поезда. На него они, кстати, не опоздали.

О том как они ехали до Москвы Аня запомнила смутно, так как большую часть времени проспала, не обращая внимания на непрекращающийся шум, характерный для поездов. Ника же просидела с электронной читалкой, периодически о чем-то вздыхая и мечтательно поглядывая в окно поезда, за которым осенние поля сменялись золотистыми лесами или деревнями.

В Москву приехали ранним и довольно холодным утром. И тут же встал вопрос: что делать дальше. Самолет улетал из Шереметьево ровно через сутки.

- Да в чем проблема, - пыхтела Ника. - Сдадим сумки в камеру хранения и погуляем по городу, а вечером уедем в аэропорт.

Аня колебалась, неуверенная в камерах хранения. Но и таскаться с багажом по Москве было бы верхом идиотизма. А так они смогли прогуляться, благо Ника довольно часто бывала здесь. Сама Аня в Москве очутилась первый раз, и город отпечатался в ее памяти как нечто шумное, огромное и словно дышащее.

А вечером нагулявшиеся девушки уехали в Шереметьево, морально готовясь к бессонной ночи. Ну почему поезда и самолеты не могут ходить по более удобным расписаниям?!

Ночь проведенная в аэропорту обеим запомнилась надолго. Снова сдав багаж, девчонки пошатались по шумному яркому зданию, разглядывая людей и забредая в магазины, цены в которых заставляли их нервно вздрагивать. Вокруг то и дело раздавался голос диспетчера, мигали буквы на электронном табло, с многочисленных телевизоров шла какая-то беззвучная реклама. Сотни людей поднимались и спускались на эскалаторах, спешили куда-то, встречали, провожали, сидели в многочисленных креслах и ждали. Аня то и дело с интересом разглядывала проходивших мимо пилотов и думала о том, каково это - водить самолет. Ника страдальчески вздыхала и мечтала принять душ.

Потом они сидели в креслах и старались хоть немного подремать. Подсел какой-то мужик и с ходу принялась клеиться к Нике. Но после трех четких и язвительных фраз как-то погрустнел и ушел искать приключения с не столь вредными особами. Аня то дремала, слушая гул аэропорта, то просыпалась и осоловелым взглядом принималась разглядывать все вокруг. Ника сидела с наушниками в ушах и, кажется, медитировала. Или ухитрялась все же спать.

В любом случае, когда объявили регистрацию на самолет, то девушки, растеряв весь сон, радостно рванули к названной стойке. Правда глаза Ани становились все круглее, а сама она все тише. Наконец, шепотом напомнила подруге. что раньше летать на самолетах ей не приходилось. Зато она много раз видела по телевизору и в Интернете воздушные катастрофы.

- Памперс дать? - проворчала Ника, зачем-то копаясь в сумочке. Девушки шли по длинному железному переходу ко входу в самолет. Вокруг спешили такие же туристы, сонные, но несколько оживленные.

- Зачем? - после бессонной ночи Аня всегда соображала туговато.

- Ну если писаться начнешь.

- Вот ты дура.

- Сама ты дура.

- Я боюсь летать!

- Откуда ты знаешь? Ты ни разу не летала.

- Вот потому и не летала, что боюсь.

- Расслабься, - отозвалась Ника. - По крайней мере если упадем то не успеем даже испугаться. И мучиться не будем. И вообще ты свою жизнь еще два года назад застраховала.

Аню такой расклад совершенно не ободрил. В самолет она заходила как ведьма на костер. Еще и место досталось возле иллюминатора. Глядя на белоснежное крыло самолета, рассекавшее серо-сизый рассвет, девушка старалась победить растущую панику.

- Ника, - шепотом позвала она подругу, заплетающую волосы в косу. - Ника-а-а, по-моему, в нашем крыле трещина.

- Чего? - девушка, перегнувшись через Аню, посомтрела в иллюминатор. - Где?

- Вон там!

- Какая на хрен трещина!

- Ну а что это?

- Не знаю, - призналась Ника. - Но не трещина.

- А что? - Аня увидела как в проходе показалась стюардесса. Ника тоже ее заметила и тут же прошипела подруге на ухо: