Такая долгая ночь

— Все было заснято на камеру. И позавчера это показывали по каналу «ЦВТ».

Он лишился дара речи. Его поцелуи с Дарси показывали по вампирскому телевидению? Он взглянул на Дарси. Она стояла у бассейна с выражением тревоги на лице.

— Не волнуйся, — продолжала Ванда. — Никто не знает, что это была Дарси. Кроме тебя и меня. Большинство думают, что это была леди Памела или Кора-Ли, потому что у обеих длинные светлые волосы. Но я узнала платье Дарси, когда ты бросил его в бассейн.

— Ты кому-нибудь рассказала об этом?

— Нет. — Она вернулась на другой конец джакузи. — Пока нет. Почему бы тебе не окунуться и не посидеть со мной немножко?

Была ли в этом угроза выдать Дарси? Остин не знал, но не мог рисковать. Он спустился по ступенькам и занял место напротив Ванды.

Она улыбнулась.

— Ну что, так лучше? — Устремив вдаль взгляд, она поморщилась. — Боже, Дарси сердится. — Ванда переплыла в джакузи к нему. — Может, мы заставим ее немного поревновать?

— Мне бы не хотелось.

— Правильно. В этом нет необходимости. Она погибла сразу, едва увидела тебя на кастинге. Она назвала тебя Аполлоном, богом Солнца. — Ванда провела пальцем по его подбородку.

Остин сполз с сиденья.

— Я не хочу ее расстраивать.

— Слишком поздно. У нее и так сердитый вид.

Остин скрестил на груди руки.

— Чего ты хочешь от меня?

Ванда оперлась локтем о край джакузи, исследуя его взглядом.

— Хочу знать, на самом ли деле она дорога тебе.

После короткого раздумья Остин решил, что не будет большого вреда, если он скажет ей правду.

— Я люблю ее.

— А-а… — Ванда положила подбородок на руку. — На записи все выглядит больше похожим на похоть. Ты уверен, что это любовь?

— Уверен.

К несчастью. Он пытался похоронить свои чувства, но, несмотря ни на что, они продолжали расти.

— Дарси много страдала и заслуживает того, чтобы быть счастливой.

Остин удивленно выгнул бровь.

— Не хочешь ли ты сказать, что заботишься о ней?

— А тебя это удивляет?

Он сделал глубокий вдох. Неделю назад он не поверил бы, что вампиры способны на сострадание друг к другу или, верность, но теперь наблюдал это собственными глазами. Они, похоже, продолжали чувствовать все с такой же глубиной, как и во времена, когда были живыми. «Я человек», — вспомнились ему слова Дарси.

— Мне пришлось пересмотреть свое мышление.

— Она заслуживает лучшего. У нее душа ангела. — Уголок рта Ванды приподнялся. — В отличие от меня.

— Хочешь признаться, что ты злая?

Ее улыбка стала еще шире.

— Кое-кто не преминул бы так сказать.

— А что ты сделала? Совершила убийство? — сказал он непринужденно, хотя был более чем серьезен.

Ее улыбка погасла.

— Предпочитаю называть это актом справедливого возмездия.

Он прищурился.

— Ты могла бы причинить вред невинному?

— Нет, — ответила она с легкостью. — А ты?

— Никогда.

Она придвинулась к нему.

— Тогда не причиняй боль Дарси.

Остин уловил в ее словах угрозу.

— Я не хочу, но все не так просто.

— Ты утверждаешь, что любишь ее. Она любит тебя.

Проще не бывает.

— Нет. Все очень… запутанно. У меня важная работа…

— Важнее, чем Дарси?

— Нет. Но я не могу позволить себе оказаться в положении, когда придется выбирать.

«И не должен обсуждать сердечные дела с вампиром».

— Если ты ее любишь, то и выбора никакого нет.

— Боюсь, мне придется от всего отказаться. Моя жизнь, мои убеждения — все может измениться.

— И ты пока к этому не готов?

Могли он пойти на это? Бросить работу, друзей? Остаться с Дарси и жить среди вампиров? Его сочтут предателем. Он не сможет даже найти приличную работу.

— У меня была трудная жизнь. — Ванда посмотрела на звезды. — Я видела ужасные вещи. Концентрационные лагеря, истязания, смерть. Невероятную человеческую жестокость. Бывали дни, когда я молила Господа дать мне силы положить этому конец. Я не могла больше выносить эти ужасы.

— Мне жаль.

Он не просто так это сказал, он испытывал искреннее сострадание к ней.

Ванда выпрямилась и посмотрела на него.

— Я бы вынесла все это еще тысячу раз, если бы смогла вернуть к жизни свою маленькую сестренку. — В ее глазах засверкал и слезы. — Она была такой умной, в ней было столько жизненной энергии. Если бы она выжила, то могла бы стать такой, как Дарси.

Остин кивнул. У него у самого защипало в глазах.

Ванда подплыла к нему.

— Нет ничего священнее любви. Не дай ей ускользнуть от тебя.

Слеза как будто вдруг разорвала тьму, и он увидел проблеск света.

— В тебе ведь на самом деле нет зла, верно?

Никто из современных вампов не был в действительности злодеем.

— Мы стараемся изо всех сил приносить пользу.

Остин встал.

— Что ж, желаю вам успеха.

И направился к Дарси. Сердито сверкнув глазами, она повернулась к нему спиной.

— Нам нужно поговорить, — сказал он тихо, сознавая, что их снимают, и зашагал в оранжерею.

Мэгги подала ему полотенце.

— Пожалуйста, оденься для церемонии орхидей в вестибюле.

Он направился к лестнице. Немудрено, что Дарси злилась. У него возникло неприятное чувство, что его сегодня не исключат.

Глава 20