Такая долгая жизнь

— Я так и думал… Пришла разнарядка из Москвы — послать офицера на полный курс артиллерийской академии… Так вот тебе надо ехать…

— Как же так, товарищ генерал, вы воевать будете, а я учиться?..

— Вот именно: мы воевать, а ты учиться… Армии, Николай, после войны нужны будут офицеры грамотные и с боевым опытом. Не пройдет и десяти лет после войны, как мы, старики, на покой пойдем. А вам, молодцам, и карты в руки, вам, молодым, командовать армией… А чтобы командовать, надо кроме звездочек на погонах еще кое-что в голове иметь…

Никогда генерал Телегин не называл двадцатитрехлетнего майора Бандуристова по имени, а тут назвал, как бы стирая тем самым грань, которая разделяла их по службе.

— Дела сдай пока капитану Негоде. Три дня тебе отпуска, чтобы на родину съездить. Ты, кажется, из Таганрога?

— Так точно, товарищ генерал!..

— Иди…

— Слушаюсь, товарищ генерал…

Еще перед войной об академии мечтал Николай Бандуристов, и вот сбылась мечта, а было как-то грустно на душе. Грустно расставаться с боевыми товарищами, с армией.

Грустным было и прощание с Александром Кирпотой.

— Старик правильно решил… — сказал Кирпота. — Тебе в академию надо двигать… А Адольфа мы без тебя доконаем. Как устроишься, напиши, сообщи адрес…

— И ты пиши, Саша. Обещаешь?

— Что за разговор?.. Писем писать, правда, не люблю, но пару слов всегда нацарапаю…

В августе майор Бандуристов был зачислен на первый курс артиллерийской академии.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Эдуард Готье на заводе «Мариене» появился весной сорок четвертого года. Он быстро подружился с Эммануэлем — оба они были из Парижа.

Готье был вольнонаемным и носил на синей куртке, на лацкане, железный жетон с буквой «A» (ауслендер).

Эдуард плохо говорил по-немецки и с Путивцевым объяснялся на смеси немецкого и французского, которому к этому времени подучился Володя у Эммануэля.

Готье регулярно сообщал им последние новости с фронта. Из разговоров Володя понял, что на радиостанции вместе с немцами работают вольнонаемные французы. Они как-то там ухитряются слушать английское радио.

Новости эти Володя потом передавал русским военнопленным и «восточным рабочим», которых знал и которым доверял.

Однажды Эдуард Готье спросил его: не знает ли он кого-нибудь из русских девушек в технологическом отделе?

Володя знал одну девушку — Женю. Она тоже была из Таганрога, жила на Ленинской.

Сначала Женя работала на заводской кухне. В конце сорок третьего года, после очередной «тотальной» мобилизации, ее взяли в технологический отдел.

Женя до войны кончила авиационный техникум и работала технологом. Свою профессию по молодости, по неопытности она не скрыла от немцев, вот ее и заставили работать в техотделе.

Володя никак не мог понять, что нужно французу от его землячки. Пришлось позвать Эммануэля. С помощью немецкого, французского и русского наконец разобрались.

Эдуард хотел знать, проходят ли через техотдел чертежи на детали, синьки[52] которых он имел? Синьки Эдуард хранил в гараже, где стоял передвижной электрокран.

— Пусть Женя придет в гараж и посмотрит синьки, — попросил Эдуард.

Женя беспрекословно взялась выполнять просьбу Эдуарда. Володя стоял у гаража «на стреме», а Женя с французом прошли в аккумуляторную. Там из потайного места Эдуард достал синьки. Женя внимательно их посмотрела.

— Если надо, могу я посмотреть еще? — спросила она француза.

— Конечно, конечно…

Женя еще приходила два раза в гараж. Деталей, которые интересовали Эдуарда, пока не было. Но в начале июля Женя пришла и сказала:

— Есть! Вот эта деталь и вот эта… Их будут делать и на «Мариене», и на Бляйхештрассе.

Через несколько дней Эммануэль предупредил Володю:

— Эдуард просил передать: убегайте с завода, как только будет тревога. («Транспортники» во время тревог старались выскочить на машинах с завода за город.) И Жене передай — пусть обязательно уходит в убежище. Их, технологов, кажется пускают в эти башни… Скоро томми будут бомбить «Мариене».

* * *

Английской секретной службе стало известно еще из «Документа Осло», что немцы делают ракеты. С помощью участников движения Сопротивления они старались обнаружить не только стартовые площадки ракетных установок, которые располагались во Франции, Бельгии и Нидерландах, но и заводы, производящие эти ракеты. Было установлено, что под горой Куфштайн близ Веймара производят «ФАУ-1» и «ФАУ-2», что работают на подземном заводе заключенные концлагеря Бухенвальд, вернее, его филиала Дора-Мительбаум.

Самым тяжелым, десятитонным, бомбам не удалось пробить толщу горы Куфштайн. Подземный завод оказался недосягаемым для авиации союзников. Так же недостижимы были подземные заводы в Тюрингии.

Англичане установили, что многие детали для ракет «ФАУ-1» и «ФАУ-2» производили обычные авиационные предприятия.

Эдуард Готье был участником французского движения Сопротивления.

Он получил задание выяснить: делаются ли на «Мариене» какие-либо детали для «ФАУ»?