Такая глупая любовь

– Я уже еду, – бросила Маша, не желая слушать, как степень грубости и крика ее босса повысится в геометрической прогрессии. – Разговор окончен.

– Окончен? – заорал он. – Разговор здесь я заканчиваю!

– Так что, не ехать? – переспросила Маша, озираясь по сторонам, лишь бы не сталкиваться со Щучкой взглядом. Интересно, где же Роберт? Они проработали всю субботу, в воскресенье она позвонила ему, чтобы спросить о некоторых моментах в их совместной работе. Чтобы посоветоваться. Чтобы услышать его голос. Роберт разговаривал вежливо, доброжелательно и отстраненно, словно в то же самое время смотрел какую-нибудь программу на компьютере – без звука. Создавалось такое ощущение, что он Машу слушал, но не слышал. Сегодня в офисе его не было, хотя, положа руку на сердце, именно ему надо бы было говорить с заказчиком – его концепцию они меняли все выходные.

– Шутишь, да? – Улыбка сползла с лица Щучки.

– Никак нет, – грустно пробормотала Маша. – Хоть как туда добираться? У меня чертежи, материалы. Может, машину дадите?

– Машина, она только тем положена, кто проекты не стирает из компьютеров. Только людям с репутацией. Можешь взять за свой счет такси, Кошкина! – И Щучка нравоучительно поднял вверх указательный палец. Павлик, Щучкин водитель, сидящий рядом со стойкой секретарей-администраторов, поймал растерянный Машин взгляд и поганенько улыбнулся.

Никакого собственного счета у Маши Кошкиной не было. Зарплата рядового дизайнера первого года позволяла ей покупать красивые, с рукавами-фонариками, платьица, и то лишь потому, что жила она у родителей и у них же питалась. Расход в несколько тысяч рублей, чтобы добраться из центра Москвы в неведомое ей доселе замкадье, никак не входил в ее планы.

– Спасибо и на том, – кивнула Маша, забивая в карту Яндекса сомнительный адрес, начинавшийся со слов «Московская область», а заканчивающийся «владением» с длинным номером. После некоторых раздумий навигатор попросил переформулировать вопрос. После новой формулировки карты предложили поехать на Истринское водохранилище, что теоретически могло иметь смысл, а могло и не иметь. Дело в том, что Маша ни разу не была на месте, которое они проектировали. Роберт вроде был, но он в офисе так и не появился, а спрашивать у Щучки, куда ехать, в каком чистом поле искать заказчика, Маша не хотела из политических соображений.

– Кошкина! Ты что, еще здесь? – рявкнул Щучка с высоты своего второго яруса, перегнувшись через поручни.

Яркий солнечный свет мешал Маше видеть его лицо. От вопля она дернулась и случайно выронила пачки бумаг, которые живописно, в соответствии с законом бутерброда, разлетелись по полу вокруг Маши. Щучкино лицо стало расплываться, как в замедленной съемке, а руки сами собой разлетаться в стороны. Маша сжалась и с ужасом наблюдала, как он дошел до точки «экстаза». Затем он чуть склонился вправо и кивнул.

– И я почему-то совершенно не удивлен! – сказал он громко, на весь рабочий зал, чтобы тот, кто остался, заметил очередной «провал миссии» Маши-растеряши Кошкиной.

– Я уже уехала, – бросила Маша тихо и короткими перебежками, собрав потерянное, переписав документы на три (ТРИ!) флешки и один альтернативный почтовый ящик, стала двигаться к выходу. Чтобы найти поселок, который проектировали для империи Николая Гончарова.

Путь «туда, не знаю куда» и поиски «того, не знаю кого» заняли два с лишним часа. Оказалось, что отсутствие автомобиля совершенно не избавляет тебя от пробок, если ты планируешь ехать за город. Просто к стоянию в пробках еще добавляется стояние на остановке в ожидании маршрутки. Только к обеду усталая Маша вышла на подходящей ей станции. Поселок пока что находился на административном обслуживании. Продажи его не начались. Маша выяснила, что поселок находится на подготовительном этапе.

– Вашу ж мать! – ругалась про себя девушка, проклиная свои босоножки на небольшом каблуке. Это в городе они удобные, а тут вязнут в земле. К тому же пыль их наверняка убьет. – Где ж это чертово «Раздолье»?

Мимо нее по лесной дороге, поднимая клубы сухой грязи, летели грузовики с землей и песком, который, обваливаясь на колдобинах, летел Маше в лицо. Хорошо хоть, жара немного спала – набежали облачка, и подул весьма ощутимый ветерок. Страдалица шла уже так долго, что ей начало казаться, что скоро она выйдет на какое-нибудь другое шоссе. Ничего похожего на «Русское раздолье» тут не наклевывалось, зато впереди (наконец-то!) замаячил высокий металлический забор, уходящий тонкой коричневой ниточкой в глубины леса, из которого медленно, но без остановки тянулись струйки белого дыма.

Пока что будущее счастье, которое они с Робертом так живописно расписали в своих слайдах, ковалось в огне и дыму. Компания Гончарова жгла лес.

– Вы что-то ищете? – спросил Машу охранник. Рядом с ним стоял второй. Они были как двое из ларца: одинаковы не только с лица, но и с формы и даже с манеры говорить.