Такая Империя

— Помогать? — возразил другой голос. — Да ты видимо не ходил к тюремным казематам! Там же день и ночь кто-то визжит от боли!

— А тебе какое дело, чем он там занят? — вмешался третий голос. — Говорят тебе — не лезь не в свое дело! Мертвый или живой, но он свое дело знает. Ты слышал, что он сделал, когда тут имперский клан стоял?

Повисла небольшая пауза и раздался четвертый хриплый голос:

— Они были без кожи… Я видел своими глазами, как имперцы выходили из замка без кожи. Они вставали вдоль стен, как почетный караул, но ни одного трупа в коже я так и не увидел.

— А куда они ее дели? — послышался испуганный голос часового.

— Они сложили ее на площади, у донжона…

— Прям уж так сложили? — послышался скептический возглас другого часового. — Кожа поди не рубашка! Так не снимешь…

— Вот то-то и оно…

— Брехня…

Спор набирал обороты, а паучок не стал дожидаться вердикта опытных и не очень вояк. Он проскользнул в щель под дверью и юркнул под лежак у стены. Спор уже был на грани рукоприкладства, по этому никто не заметил, как маленький костяной голем несколько раз прислонил брюшко к подушке, оставляя печать.

Когда вспыхнула драка в которой одному особо говорливому заехали в глаз, паучок успел поставить три печати на ноги стражей. Выждав еще около часа, маленький голем поймал еще пару моментов и поставил печати на оставшихся воинов. После этого, он так же юркнул из комнаты для часовых и отправился дальше по стене.

Сотни паучков, разбежавшихся по крепости были довольно подозрительны и заметь их маги, то уже подняли бы тревогу. Но именно этой ночью на дежурстве находились лишь трое магов. Каждый из них находился не в кабинете дежурного, а под ночным небом. Оборотни внимательно наблюдали за движениями мелких големов по крепости темными провалами глаз.

Еще немного и крепость была готова к смерти.

***

Ветер был настолько сильным, что с верхушки пика Храбрых срывались огромные облака снега. Вокруг крепости конунга уже виднелись первые зеленые ростки, но именно этот пик был ориентиром для многих рыбаков и мореходов.

«Пока на пике Храбрых не покажется камень — в море ходу нет»

Так гласила народная присказка, которой неизменно пользовались связавшие свою жизнь с морем.

— Скоро откроется море, — произнес бородатый мужчина, одетый в теплую куртку и стеганые штаны на меху.

— Скоро откроется, — согласно кивнул конунг.

— У нас много молодежи, вошедшей в право клинка, — продолжил стоявший мужчина. — Они хотят крови, Дариус.

— Все хотят крови, — кивнул глава клана. — Но кровь вне северных народов найти трудно.

Мужчина недовольно засопел и как можно нейтральнее произнес:

— Оленеводы говорят, что император мертв. Если это так, то клятву нам держать не перед кем.

— А перед предками свое слово держать тоже не нужно? — усмехнулся Дариус. — Не будь идиотом. Мы держим слово не только перед императором, но и перед предками на десять колен. Неужели у тебя не было достойных мужей в роду?

— Предки поймут, — продолжил наседать собеседник. — Молодежи нужно точить зубы. Нам нужен поход, чтобы они почувствовали вкус крови!

— Лить кровь ради юнцов? — недовольно поинтересовался конунг. — Перестань корчить из себя недовольную бабу. Нужна более веская причина.

— Для чего она тебе?

— Чтобы было, что сказать тому, кто займет кресло императора, — сморщился Дариус. — Ты же не думаешь, что трон империи будет долго пустовать, если он все таки мертв?

— Нет, но…

— Тогда ищи другую причину выступить в поход.

— А как же клан Снежного барса? — тут же нашелся, что возразить собеседник.

— Послушай внимательно, — вздохнул конунг и развернулся к бородатому мужчине. — Если кто-то посмеет нарушить перемирие я лично его отправлю в чем мать родила на дно бухты! Услышал?

Не успел мужчина открыть рот, как ему в скулу пришелся кулак конунга. От удара он пошатнулся и неуклюже упал на спину.

— Я хочу, чтобы ты донес мою волю каждому, кто раскроет пасть по этому поводу. И словом и делом. — Заявил Дариус глядя на подчиненного. — Ты хороший воин. Я верю тебе не меньше, чем верил бы своему отцу. Ты водил в поход тысячи. И ты знаешь как донести мою волю до молодых.

Беседу прервал пронзительный звук горна, находящегося на берегу.

— Кто посмел потревожить Голос Бухты? — вскинулся глава клана и быстрым шагом направился в сторону порта, где располагался артефактный горн.

Не успел он выйти на прямую улицу, ведущую к спуску, как на него вылетел взмыленный парень в расстегнутой куртке и взъерошенными волосами.

— Конунг! — рухнул на колено молодой воин. — В бухту вошла ладья!

— Сколько? Какие щиты несет?

— Ладья одна. Мачта с парусом обломана. Щиты по правому борту.

— ЧЬИ ЩИТЫ? — рыкнул на него предводитель, схватившись за рукоять топора, висевшего на поясе.

— Снежного барса, — вжал голову парень.

Дариус коротко кивнул и продолжил быстрый шаг в бухту. Спустя полчаса он стоял у пирса и смотрел на приближающуюся огромную лодку, которая шла на четырех веслах. Двигалась она настолько медленно, что это начало раздражать встречающую делегацию.