Такая как есть (Запах женщины)

– Кстати, – быстро проговорила она. – Сегодня вечером ты Макс Фабиан – американский бизнесмен, мой партнер. Советую говорить по-итальянски хорошо – ведь именно поэтому ты и идешь со мной, но постарайся делать кое-какие ошибки, им это понравится. Постарайся быть предупредительным в меру. Наши отношения с тобой – исключительно деловые.

– Почему? – спросил я.

– Так надо, – ответила она. – Смотри и наблюдай за всеми.

Что означало: «Либо делай, как я говорю, либо заткнись». Я заткнулся, решив, что меня просто взяли с собой прокатиться, но места в первом классе, и надо просто откинуться на спинку и радоваться жизни.

Я решил, что это не помешает мне насладиться премьерой.

– Ну и как?

– О! Представление – я имею в виду не только оперу – было на высшем уровне. В этот вечер мадам встретила своего третьего мужа.

Ева терпеть не могла оперу. Но в день открытия сезона в театре окажутся самые сливки общества, и через Мину можно было познакомиться с весьма важными людьми и за один вечер устроить дела, на которые в другом случае ушла бы целая неделя. А все, что касалось дел ее компании, было для Евы на первом месте. Ради этого можно выдержать и оперу. Она решила пригласить с собой Фабиани, во-первых, потому, что никогда и никуда не ходила одна. А, во-вторых, при его знании итальянского и местных обычаев он мог заметить то, что наверняка ускользнет от ее внимания. Заодно Ева решила убить еще одного зайца.

Девять месяцев прошло с тех пор, как умер Кристофер. Наступило время снова ослепить и поразить всех. Показать, что она просто ненадолго отошла от дел. Появление в «Ла Скала» – самый подходящий момент и самое подходящее место явить себя обществу и миру.

Ee наряд был тщательно продуман: переливающийся черный шелк, отделанный белым, мягко шуршал при каждом ее движении. Из украшений она выбрала бриллиантовое колье изумительной работы, сделанное для Абигайль Бингхэм в 1816 году по случаю рождения старшего сына. Камни лежали на груди, словно капельки чистой росы поутру, вздрагивая и переливаясь при каждом движении. Волосы мягко обрамляли ее лицо, и сзади их перехватывала небольшая бриллиантовая заколка. Поскольку миланская зима казалась Еве смехотворной, она вместо того, чтобы набросить на плечи мех – как это делали остальные женщины, – выбрала кружевную испанскую мантилью. И это платье в сочетании с кружевной накидкой придумал малоизвестный испанский модельер, по имени Эмилиано, с которым Ева подписала эксклюзивный контракт на изготовление моделей. Она намеревалась войти в мир моды в ближайшем будущем. То впечатление, которое произведет ее платье, и даст ответ, правильное ли она приняла решение.

Пройдя следом за Миной в ложу, она на какой-то миг задержалась около Гвидо Рирингетти, который снял мантилью с ее плеч. И в ту секунду, что она замерла рядом с ним, глубокая тишина наступила в театре. Она означала, что сотни человек не могли отвести от нее глаз. Затем шум возобновился снова. Ева опустилась на свое место – в золотисто-белое кресло, улыбаясь через плечо Максу, севшему позади нее. Он слегка подался вперед и тихо проговорил: «В зале все рыдают слезами зависти и ярости».

Ева рассмеялась, слегка откинув голову, чтобы лучше продемонстрировать свою изумительную шею. При этом бриллианты сверкнули, отражая свет многочисленных люстр.

Аромат ее духов стал еще ощутимее, и Макс почувствовал, что у него слегка закружилась голова. Он и сам понимал, насколько несбыточно его желание. Вскоре Ева Черни покинет Италию и вернется в Штаты. Он тоже поедет туда, но сам по себе. Встретить с родителями Рождество, передохнуть и снова взяться за работу, которая потребует много сил, – начинать дело всегда трудно. Ева, скорее всего, будет возмущена его фамильярностью, но он почувствовал, что его это мало волнует, поскольку мысленно уже простился со своим местом.