Такая как есть

– Так, так. Будьте внимательны и осторожны и присматривайтесь ко всему. Если что-то будет не так, немедленно звоните. К своему возвращению я придумаю, как нам представить этого героя перед мадам в наилучшем виде.

– Буду ждать.

– Вы по-прежнему считаете, что Алекс не надо показать доктору?

– Надо – но не из-за того, что этот подлец сделал, а потому, что у нее ветрянка – так я объявила всем. Вот почему мне придется позвонить доктору Шулеру.

– Ему можно рассказать правду?

– Да. Ведь он наблюдает Алекс с того самого дня, как она приехала. Все эти детские болезни… Он ее хорошо знает. Доктор Шулер лечит только обслуживающий персонал дома, к мадам он отношения не имеет. Ему можно доверять, он уже давно доказал свою преданность.

– Тогда позвоните ему. Попросите его обследовать Алекс. Нам могут впоследствии понадобиться результаты его освидетельствования.

– Хорошо, – согласилась Маргарет, – но, боюсь, это будет непросто. Алекс до смерти боится, что кто-нибудь узнает о случившемся.

– Надо попытаться убедить ее. Это абсолютно необходимо. Мы же не знаем, какими могут быть последствия этого, э-э… инцидента.

– Кровотечение у нее было, – подтвердила Маргарет, – но я думаю, что ничего страшного не произошло. Девочка больше порясена морально.

Снова наступило молчание, затем Макс хрипло сказал:

– Объясните все доктору, пусть он как следует ее посмотрит – расскажите все как было, если уверены, что это человек надежный.

– В нем я уверена. Спасибо тебе, Макс. Что бы я делала без тебя – не представляю…

– Ладно, ладно. Можно подумать, что я делаю одолжение. Мы ведь друзья, Маргарет? Держитесь, я верю в вас.

Сначала Алекс и слышать не хотела, что ее будет осматривать доктор Шулер, хоть он ей всегда нравился и вызывал доверие. Но Пэтси удалось убедить девочку в том, что это необходимо сделать, чтобы убедиться, не занесена ли инфекция, не гозит ли ей воспаление. Она говорила об этом так естественно и просто, что Алекс в конце концов уступила.

– Все девочки, девушки и молодые женщины время от времени показываются врачу. Это вполне естественно. Надо привыкать к этому. Ты становишься взрослой… – спокойно объясняла Маргарет.

После этих слов Алекс смирилась, но, не удержавшись, посетовала:

– Если бы я не ходила плавать, ничего бы не случилось… Я сама виновата…

– Алекс! Я уже тебе говорила, чтобы ты не смела так думать! – перебила ее Маргарет. – Ты тут ни при чем. А этот подонок еще получит по заслугам. Больше он никогда не сможет творить такие гнусности.

– Что ты придумала?!

– Пока ничего. Но увидишь, он будет наказан.

Доктор Шулер работал врачом уже двадцать пять лет, и его не удивил рассказ миссис Паттерсон. За годы своей практики он всякое повидал. К Алекс он был привязан, девочка ему нравилась, и он понимал, насколько остро она воспринимает случившееся. Поэтому сначала он долго разговаривал с ней – доверительно и серьезно: объяснил, что ей надо делать, как себя вести, успокоил ее, и в конце концов ему удалось безболезненно осмотреть ее.

– Плева повреждена, – объявил он Маргарет, снимая перчатки. – Но повреждение, к счастью, не такое уж серьезное. Воспаления нет, инфекция не занесена, но все-таки пусть она на всякий случай попьет антибиотики. Мне кажется, что моральный ущерб в данном случае больше физического. Как она себе ведет?

– Молчит, часто плачет. Подавлена.

– Что вы собираетесь предпринять?

– У меня нет никаких доказательств, чтобы предпринимать что-либо. Это только обозлит мадам. Пока нас не видно и не слышно, она терпит ее и меня.

– А мадам и девочка связаны родственными отношениями? Я никогда не позволял себе интересоваться этим, но при случившихся обстоятельствах… Я думаю, вы правильно меня понимаете?

– Да, это дочь ее первого мужа, – осторожно ответила Маргарет.

Доктор поверил, что мадам – мачеха Алекс, а поскольку это вполне соответствовало собственным его наблюдениям, то и расспрашивать дальше не счел необходимым.

– Да, ситуация непростая, – сказал он сокрушенно.

– Вот именно, – подтвердила Пэтси.

– Понимаю, понимаю. – Он открыл свой чемоданчик, вынул таблетки и протянул их Пэтси. – Пусть принимает их для профилактики. Вообще-то она вполне крепкая девочка, думаю, все обойдется.

– Да, пожалуй. Нам пришлось повозиться с ней только, когда она болела корью. А потом она вывихнула руку. Да еще одна довольно сильная простуда.

– Помню, помню. У врачей, как и учителей, хорошая память на такие вещи. Поэтому, учитывая, что у нее «ветрянка», я должен буду навестить вас в скором времени, чтобы проверить, как идут дела. Я так понял, миссис Паттерсон, что мы будем твердо придерживаться этой версии.

– Спасибо, доктор. Я рада, что вы меня правильно поняли.