Такая, как ты

– Она водила тебя за нос! Притворялась мной! – пискнула Ника, но тут же прикрыла рот, испугавшись, что Саид не сдержится и ударит ее – столько в его взгляде было ненависти.

– А ты не обманывала? Не притворялась?

– Не так, как она. Я люблю тебя, Саид, и все, что я делала, я делала из любви к тебе!

Саид долго молча смотрел на нее, а потом с издевкой в голосе проговорил:

– А когда ты трахалась по всем гостиницам Москвы с Игорем Майковым, это ты тоже делала из любви ко мне?

– Я не…

– Лучше не открывай свой рот!

Саид потянул за галстук-бабочку, будто он душил его и, резко развернувшись, пошел к двери.

– Ты куда? – всхлипнула Ника.

– Вымаливать прощение, которого я не заслужил, – бросил он, не оборачиваясь.

– А как же свадьба? Гости? – крикнула Ника ему вслед, но Саид уже не слышал ее, несясь по ступенькам вниз.

Глава 49

– Саид! – ахнула Вера, удивленно уставившись на мужчину.

Он тяжело дышал, будто бежал по лестнице и сбил дыхание. Боже! Он так спешил к ней, так много хотел сказать ей, так много сделать, а теперь не находил слов. Стоял и смотрел, будто лишился дара речи. Вера тоже не знала, что сказать. Она не понимала, что он делает здесь. Уловив тонкий аромат кофейных зерен, Саид зацепился за мысль о кофе и наконец произнес:

– Сделаешь мне кофе?

Все еще не сводя с него глаз, Вера ответила:

– Пойдем на кухню, я как раз перемолола зерна.

Она скрылась, а Саид, опершись локтем о стену около входной двери, стоял, одурело озираясь по сторонам. От близости Веры, от возможности видеть ее, заглянуть в серые озера ее глаз, от желания прикоснуться сердце бешено стучало в груди, пульс зашкаливал.

Переведя наконец дыхание, Саид бесшумно вошел в кухню. Вера стояла к нему спиной, засыпала молотый кофе в турку, но почувствовала, что он рядом. Почему он здесь? Ведь у него свадьба с Никой. Она точно знала и дату, и время. Не могла не знать. Не могла не запомнить день, когда ее сердце должно было остановиться окончательно. Почему он не на свадьбе? Одет в смокинг. Правда, на счастливого жениха совсем не похож. Отстегнутый галстук-бабочка безвольно повис вялой тряпицей, ворот белоснежной сорочки расстегнут. Да и сам Саид выглядел неважно. Глаза ввалились, а под ними сгустились черные тени. Всегда модно уложенная стрижка растрепана, будто он то и дело запускал руки в волосы. Идеальной длины щетина, которая так ему шла, совсем загустела, словно он забывал следить за собой и перестал бриться.

– Странно, что у тебя в доме не пахнет корицей, – хрипло проговорил Саид.

– Корицей? – удивленная, Вера развернулась от стола и встала, опершись одной рукой о столешницу позади себя.

– Зачем ты подсунула мне тот морковный сок с корицей, Вера?

– Не помог?

– Помог. Наутро я был здоров, будто и не болел вовсе. Но этот одуряющий коричный аромат теперь везде меня преследует. И ты везде мерещишься. Хотя ты мне и до этого мерещилась.

Вера не понимала, что происходит. Зачем он ей говорит про какую-то корицу?

– Если ты пришел обвинять меня в том, что я тебя приворожила, или придумал еще какую-то глупость, то выбрал не лучшее время, – прервала его монолог Вера.

Она хотела отвернуться, чтобы наконец-то поставить на конфорку турку и сварить кофе, но Саид, преодолев разделявшие их несколько шагов, удержал ее руку. Веру будто пронзил электрический разряд. Она подняла на Саида испуганные глаза. Он обнял ее лицо обеими ладонями и прижался своим лбом ко лбу Веры.

– Не могу без тебя. Слышишь? Не могу. Даже дышать больше не могу без тебя. Знаю, что я подонок. Знаю, что я испортил все, что только мог. Знаю, что ты говорила, что не сможешь простить меня… Но, Вера, я без тебя умираю.

Вера видела, что глаза Саида заблестели от стоявших в них слез, и почувствовала, как по ее собственным щекам тут же побежали мокрые дорожки. Он стирал большими пальцами ее слезы, осушал их поцелуями и беспрестанно шептал:

– Обещаю, что больше никогда ты из-за меня не заплачешь. Вера, милая моя девочка. Только, пожалуйста, прости меня. Прости меня, – целовал он ее глаза. – Давай будем вместе. Всегда. Вера. Моя Вера.

Она больше не могла сдерживаться. Эмоции, которые она душила в себе все это время, запрещая думать, вспоминать, мечтать и надеяться, наконец-то прорвались наружу. Вера громко всхлипнула и спрятала лицо на его груди. Саид целовал ее в светлые волосы, и ему чудилось, что от них исходит едва уловимый аромат корицы. Вера боялась обнять его, еще не веря, что все происходящее сейчас реально. Ее руки безвольно повисли вдоль тела, а Саид все гладил и гладил ее по спине, шепча:

– Прости, пожалуйста, прости меня. Я так люблю тебя. Так сильно люблю тебя.

– Ты же говорил, что ненавидишь, – всхлипывая, пробормотала Вера.