Такая милая пара

Вечерами мы часто заходили в китайский ресторанчик, расположенный по соседству, счета в котором я оплачивала из сэкономленных командировочных.

Первая финансовая битва разразилась между нами года через два после свадьбы. Виной всему были настенные часы.

– Откуда они свалились? – спросил Майкл, вернувшись из университета, забрасывая книжки на диван. «Эти» – были современной версией настенных дедовских часов – более полуметра высотой, корпус из позолоченного дуба с бронзовым маятником. Я повесила их над диваном, рядом с ковром, купленным на благотворительной распродаже.

– Тебе они не нравятся? – робко спросила я.

– Сколько? – осведомился он.

– А сколько тебе не жалко?

– Сколько ты за них отдала?

Я колебалась – отвечать или нет. Хорошо помню, как мама в первые годы жизни с Полем в ответ на подобные вопросы делала большие глаза и говорила, что нашла «это» в шкафу. Но я решила признаться.

– Сто двадцать долларов.

Но честность моя не была оценена по достоинству.

– На кой они нам сдались? – решительно произнес приговор Майкл. – Сдай их обратно в магазин!

– Нет, не сдам! – ответила я и поняла, что поступаю так вовсе не из упрямства. – Я не собираюсь спрашивать у тебя – как мне тратить мои заработанные деньги, – не могла остановиться я. – Они – мои, и я трачу их, как хочу. Какое право ты вообще имеешь указывать мне, что я должна делать и чего не делать!

Майкл не ответил. Он собрал книги с дивана и, хлопнув дверью, удалился в спальню.

Но часы я сохранила.

Я не знала, в чем была неправа. Говорила Майклу, что люблю его, а теперь заставила усомниться в моих чувствах. Теперь, встречая мужа на кухне, говорила, что люблю его. Если он попадался мне в ванной, повторяла – как я люблю его. Он улыбался, кивая головой, и вновь погружался в свои книги, или газеты, или подолгу торчал у телевизора. Я сообщила ему, какой подарок я жду от него на свое двадцатипятилетие, посчитав, что так ему будет легче осчастливить меня. Мне очень понравился золотой браслет, рекламу которого я увидела в воскресной газете, поэтому я обвела картинку красным карандашом, нарисовав вокруг множество стрелочек, указывающих на предмет моих вожделений. Естественно, мои художества попались на глаза мужу, и он, поняв намек, вырезал фото и положил в ящик письменного стола.

– Мне нравится именно этот браслет, – подчеркнула я дня за три до юбилея, – два его ремешка так забавно переплетаются, образуя такое необычное кружево. Классические же золотые браслеты – это, как правило, браслеты – и ничего больше. А этот особенный.

Майкл согласился, или, может быть, сделал вид, что согласен. Во всяком случае, узнать правду мне было тогда не дано.

В свой день рождения я пришла домой как обычно поздно. Но Майкл – еще позже. В семь вечера он появился с маленькой коробочкой, завернутой в серебристую бумагу.

– Сюрприз! – с довольным видом произнес он. – Знаю, тебе он понравится.

– Да, я в этом уверена, – ответила я со счастливой ожидающей улыбкой. Я сидела на диване и читала статью в журнале «Космополитэн» о том, как наступает оргазм у деловых женщин.

Майкл присел рядом и протянул мне подарок. Но когда я открыла коробочку, то увидела, что он принес совсем другой браслет! Тоже золотой. Но этот был шире и весь разукрашен вычурными гравированными цепочками.

– Нравится? – улыбаясь, спросил Майкл. – Не правда ли, чудесная вещица?

– Да, – холодно подтвердила я. – Хорошая.

– Надеюсь, ты не станешь возражать, что я взял его в кредит?

– Но тогда выходит, что я сама покупаю его себе! Я сама покупаю себе подарок ко дню рождения! Это же абсурд! Ты же знал, какой браслет я хочу, и где он продается. Ну почему же ты не купил тот, что мне нравится? Как вышло, что ты туда не добрался. Ведь я сама за него плачу!

Лицо Майкла стало белым, как снег.

– У меня слишком мало наличных и поэтому я не смог купить тебе тот браслет.

– Но ведь мы можем позволить себе эту покупку!

– Ты – можешь, – сказал Майкл тихо, – а я – нет.

На утро я поменяла браслет.

После нашей стычки Майкл все вечера проводил за книгами, расположившись во второй нашей спальне. А я сидела в гостиной у телевизора, стараясь не мешать ему. Даже звук делала практически неслышным.

Он никогда не говорил, что сердит на меня. Но во взгляде его читался сдержанный гнев. Да, глаза Майкла были наполнены злостью, но мне было не понять ее причин.

Весной он сдал экзамен и пошел на летние курсы. Сдал экзамены и пошел на лекции осенью. Отец мой никак не мог понять – как это Майкл мог забросить высокооплачиваемую работу и вновь сесть за парту, изучая какую-то ерунду. Я как могла, делала вид, что одобряю его поступок.

На день рождения я преподнесла Майклу его любимый подводный мир. Купив в зоомагазине, я притащила домой огромный аквариум со всеми необходимыми причиндалами – фильтром, пластиковыми имитациями растений, металлическими крышками и кормушками. А еще я купила несколько банок с разными рыбками и двух детенышей африканской лягушки, о которых продавец сказал, что они – необходимый компонент настоящего аквариума.

Майкл был доволен.