Такая милая пара

– Ну а я рада, что осталась там. Хоть у Веса поучилась, как следует говорить с Майклом.

Сверху раздались звуки шаркающих шагов. Похоже, Майкл направился в спальню.

– А я все жду, когда наступит моя очередь. Когда Майкл будет нуждаться в разговоре со мной. Майкл очень умен. И он прекрасно понимает, что происходит, – ее глаза сузились в две щелочки, из которых сверкал сердитый взгляд. – И он абсолютно не нуждается в том, чтобы кто-то приукрашивал для него происходящее...

– Пожалуй, поднимусь наверх пожелать ему спокойной ночи, – пробормотала я с вымученной улыбкой. Мне не хотелось, чтобы Гордон спустился вниз и застал свою жену и бывшую невестку за вырыванием друг у друга волос. Как бы мне ни хотелось выцарапать ей глаза, как бы она меня ни злила, я не могла рисковать и потерять возможность видеть Майкла. Но Боже, до чего же она мне была сейчас ненавистна!

Я пропустила Гордона, спускавшегося по лестнице, и направилась в спальню.

– Не задерживайся там, – предупредил он хмуро.

Тряпичного сердечка, которое я повесила над кроватью Майкла, уже не было. Я спросила Майкла – куда оно делось, но он не понял меня.

Я наклонилась, чтоб поцеловать его:

– Я люблю тебя.

– И я тоже люблю тебя, – ответил он голосом невинного младенца. Пальцами он нервно теребил край одеяла. – Как жаль, что у нас не будет времени, чтобы попытаться снова...

– Увидимся утром, – улыбнулась я. – Уверена, ты будешь здесь.

– Я решила уехать сегодня пораньше.

По субботам у Майкла не было сеансов облучения, и он мог поспать подольше. Я объявила о своем решении его родителям за завтраком.

– Сегодня? – переспросила Норма, изображая вежливое удивление.

– Мне бы только хотелось побыть наедине с Майклом несколько минут... Мне многое нужно сказать ему.

– Хорошо, он скоро спустится, – согласилась Норма.

Мои надежды прорваться в спальню и побеседовать с ним там наедине были обречены.

И снова все повторилось, как вчера. Майкл прилег на диване в гостиной, я пристроилась рядышком, Гордон наблюдал за нами из-за газеты. Норма удалилась на кухню... Мы говорили полушепотом, но, могу поклясться, его отец подслушивал.

– Я буду звонить тебе. А ты – попроси отца помочь тебе связаться со мной. В следующую пятницу я вернусь. Обещаешь, что дождешься меня?

– Постараюсь, – криво усмехнулся Майкл.

Я обняла его так крепко, как мне удалось в этом нелепом положении, и поцеловала в губы. За спиной я услышала, как гневно зашуршала газета, и наш сторож сердито рявкнул:

– Фрэнни! Не смей душить его! Бедный мальчик не может постоять за себя!

– Мы прощаемся, – огрызнулась я. Должно быть, объяснение было принято, потому что он вернулся к чтению своей газеты.

Я еще раз крепко поцеловала Майкла.

Страстно раздвигая языком его губы...

Майкл счастливо рассмеялся.

28

– Что там у вас творится? Рой говорит, что это похоже на карантинный барак?

Вэнди, подруга Майкла из Портленда, позвонила мне на следующий после возвращения в Чикаго вечер. Я уже знала ее манеру говорить – сплошной бурный словесный поток, так что старалась без нужды не прерывать.

– Всякий раз, как мы звоним, трубку снимает мистер Вэдлан и сообщает, что Майкл либо слишком устал, либо слишком подавлен и не хочет ни с кем общаться. Мы пишем письма, но не знаем, читают ли ему их... Хотим слетать туда, но не знаем, как отнесется к этому Майкл...

– Родители его опасаются, что лишние эмоции повредят ему, – вяло попыталась оправдать я поведение Ведланов-старших. – Они не хотят, чтобы что-то расстраивало его.

– Человек умирает! Именно это его и расстраивает.

«Интересно, что рассказывал Майкл своим друзьям обо мне?» – подумала я. Вэнди между тем продолжала непринужденно болтать, словно мы были знакомы, по меньшей мере, десять лет.