Такая разная любовь

– Здравствуй, солнышко, – отвечает вторая, – извини, что напугала. Миша сказал, что ему попало от тебя за то, что он сразу не позвонил. Ты его прости, это я просила тебя не тревожить ночью.

– За что ж вы так меня не любите, Виктория Семёновна, неужели я не достойна знать, что с вами происходит? – улыбаясь, спрашиваю я.

– Глупости какие,– она сжимает мою ладонь. – Я тебя люблю как дочь, впрочем, ты мне и так дочь, я крестила тебя.

– Тогда почему дочь последняя узнает, что происходит?

– Лена, отстань от Вики. Не сказали, значит, так было нужно, – безапелляционно произносит мама.

– Хорошо, прощаю,– сдаюсь я.—Как чувствуешь себя? Когда обещают домой?

– Лучше. Сказали, пару дней ещё капельницы поставят, а потом уколы выпишут. Галя мне сама введёт их, – обращается она к подруге, та же в свою очередь кивает в ответ. – Не люблю я больницы. И кухню эту больничную.

– Ну, ты же хотела похудеть, – смеётся мама.

– Хотела, но не таким способом,– указывает взглядом на стоящую на тумбочке нетронутую тарелку каши. – Как дела, милая? Как муж? —интересуется у меня крёстная.

–Всё хорошо, – я присаживаюсь на край кровати. – Максим опять в командировке, через неделю должен вернуться.

– Он всегда в командировках,– недовольно высказывается моя мама. – Неудивительно, что ты до сих пор не родила,– ребёнок это больная тема моих родителей. Очень ждут внуков, и мы с мужем стараемся, но не получается у меня забеременеть. Я невольно опускаю голову и смотрю на одеяло. Мне стыдно за свою неполноценность. А мама продолжает: – Вы очень редко видитесь, так жить нельзя. Не дело это практически всё время врозь жить.

– Мама, не начинай,– снова защищаю я зятя перед тёщей. – У него такая работа. Я не могу требовать выбора между мной и делом его жизни. Он востребованный нейрохирург. Он жизни спасает. Сейчас помогает оборудовать нейрохирургическое отделение в новой клинике. Читает семинары и лекции в других городах. Он дышит этим.

– Вот в том—то и дело, что главное в его жизни – это его работа и дышит он ей, а не тобой. Ты постольку—поскольку. Зачем он вообще женился? Сидишь, как собачка на цепи, и ждёшь непонятно чего. Разве это семейная жизнь? Я всегда молилась за то, чтобы ты со своим избранником прожила жизнь, как мы с отцом.

Мама опять заводит старую пластинку на новый лад. И у меня начинают наворачиваться слезы. Виктория смотрит на нас с мамой растерянным взглядом. Наверняка она уже пожалела, что спросила у меня про мужа при моей маме. Да, мой выбор мамочка так и не одобрила. Потому что понятия о семье у неё были более традиционными, чем мои. Они с отцом всегда всё делают вместе: готовят, убирают дома, даже машину чинят тоже вместе. И как они за всю свою неразлучную жизнь не надоели друг другу, не понимаю, но в душе очень радуюсь этому. Они до сих пор держатся за ручки и целуются украдкой. Наверное, мама права, и я, действительно, как—то не так живу, потому что дни, проведенные вместе с мужем, можно пересчитать на пальцах, особенно в последнее время. Хотя мы каждый день общаемся по видеосвязи перед сном и часто звоним друг другу в течение дня. Я скучаю, и это взаимно. Я чувствую его любовь, пусть даже на расстоянии.

– И снова привет, девчонки, – заходит в палату Миша, тем самым спасает меня от дальнейшего разбора моей никчёмной семейной жизни. Он замечает мои влажные глаза и хмурится. У меня нет от него секретов, и он знает, по какому поводу у меня глаза на мокром месте. Бросает осуждающий взгляд на маму, та же, фыркнув, отворачивается к окну. Миша встает рядом со мной, будто защищает.

–Я поговорил с врачом, если завтра кардиограмма будет хорошей, то вечером я заберу тебя домой.

– Хорошая новость, сынок.

Я встаю с кровати, Миша обнимает за плечи, а я кладу голову на его плечо. Мамы переглядываются между собой, а потом смотрят на нас. Мы знали, что в детстве они мечтали нас свести, но как—то не сложилось. Мишка мой хороший друг, брат. Да, я была в него влюблена в школе, впрочем, как и все девчонки нашего класса. Мамочки же наши до последнего не теряли надежду и даже выпили с горя, когда я сообщила, что выхожу замуж за другого.

– Поехали, я тебя домой отвезу, – обращается ко мне Миша, при этом не переставая меня обнимать.

– Поехали. Мама, ты остаёшься или с нами?

– Нет, сами, вдвоём. Меня папа заберёт.

Мы прощаемся с ближайшими родственницами и выходим из палаты.

– Миш, зачем ты меня при них обнимаешь? Ты же знаешь…

– Маме нужны положительные эмоции, ну, для выздоровления, – он улыбается во все свои тридцать два зуба. – А если честно, просто не смог удержаться. Они так начинают смотреть, что я не могу отказать себе в этом. Прости.

– Ты как ребёнок.

– Кто бы говорил, сама же мне подыграла. И вообще, рядом с ними мне снова семнадцать и хочется пошалить.

– Ну, раз тебе семнадцать, тогда за рулем я. Ты ещё не совершеннолетний.

– Очень смешно. А за руль моей машины даже не надейся сесть. Я ещё помню, как ты въехала в столб.

– Мне было шестнадцать. Ты мне всю жизнь это напоминать будешь?