Такая разная любовь

– Когда была рыжей и черной – точно нет. Да к ней в таком виде и не подходил никто. А когда она опять собой стала, то пару раз останавливали парни, глазки ей строили. Одного сразу отшила, другому тетрадь какую-то отдала, на этом все.

– Ни тебе обжиманий, ни тебе поцелуев ни с кем?

– Неа! – парень улыбался. – По дороге домой заехала в магазин за продуктами да в аптеку за корвалолом.

– Откуда знаешь, что она покупала в аптеке?

– Так я за ней зашел.

– За резинками? – усмехнулся Гарик.

– За гематогеном, – смутился парень.

Гарик лишь хмыкнул, а про себя подумал: "Ну, как ребенок, честное слово!".

– Хорошо. Свободен на сегодня! Если не наелся, там еще котлеты есть.

– Котлетки – это хорошо, – парень улыбнулся.

– Куда в тебя влезает-то? Смотри, растолстеешь! Был Уж, а превратишься в Питона.

– Не растолстею, босс, у меня метаболизм хороший!

– Ну, ну! – Гарик усмехнулся и ушел к себе в кабинет. Уже там, плеснув себе янтарной жидкости в бокал с тяжелым дном, усмехнулся:

– Одного отшила, другому тетрадь отдала и на этом все. Ишь ты!

Услышанное ему понравилось, как и информация о том, как зарабатывает его малышка. Не обманула, значит. Зарабатывает честным путем, если можно так назвать, конечно, то, что она за двух идиоток сдает экзамены. Во всяком случае, зарабатывает своими мозгами. В кабинет постучали:

– Сиплый, ты?

– Да, Гарик.

– Входи!

– Ну, что там по девочке?

– Шеф, сейчас все скину тебе на почту. Сам прочтешь.

– А если в двух словах?

– Если в двух словах, то чистая девочка. Но один факт тебя точно удивит! – собеседник как-то очень уж хитро ухмыльнулся. – Лови письмо и наслаждайся!

– Вот же паразит! – буркнул Гарик и шагнул к письменному столу, открыл ноутбук, зашел в почту и открыл письмо.

По мере того как он читал, его брови поднимались все выше. Прочитав до конца, Гарик сначала откинулся на спинку кресла, потом выпил одним глотком алкоголь, встал, шагнул к бару, чтобы налить себе еще. Молча протянул бутылку Сиплому, тот отрицательно качнул головой, отказываясь от выпивки. Гарик лишь кивнул, выпил свою порцию одним глотком, затем вернулся к столу, опустился в кресло и лишь затем проговорил:

– И как тут без родного русского мата выразить всю ту гамму эмоций, что скопилась у меня после прочтения данной информации, а, Сиплый?

Тот, услышав это, заржал конем, а Гарик продолжил:

– Спасибо, конечно, моя первая учительница, за воспитание и за то, что слово свое держишь и не выпускаешь меня из виду, но такого я точно не ожидал! Ну, как так-то, а? Выходит, что девчонка – внучка Ирины Кузьминичны, нашей с тобой первой учительницы, прикинь, да?

– А я о чем! – кивнул Сиплый.

– Вот и не верь после этого, что им там сверху видно все, – закончил Гарик.

– Ха! А ведь точняк! – Сиплый порывисто взъерошил волосы на затылке, – Точно, говорила тебе Кузьминична что-то такое.

– Теперь я понимаю, откуда она взялась такая вся из себя умная и не испорченная жизнью! – Гарик перевел свой взгляд на друга, а увидев, что тот собирается что-то сказать, произнес:

– Если ты сейчас мне скажешь про ее любовные похождения с подружкой и дружком, я тебе врежу, клянусь! Поэтому лучше молчи, если не хочешь быть грушей.

Парень в ответ на это лишь поднял руки ладонями вверх, но улыбаться не перестал. Гарик удовлетворенно кивнул.

– Я уж думал, что таких, как она, и не бывает. Вся из себя фифа, да к тому же, не закомплексованная, но ведь и не стерва же! – Гарик, говоря все это, явно не ждал ответа, и Сиплый, понимая это, только кивал. – Что там с ее дружком? Как там его? Серж, кажется?

– Пробил. Гарик, ты сейчас будешь смеяться, но это какой-то вечер встреч выпускников детдомов!

– Чего?

– Ага! И он, и сосед наш, – Сиплый мотнул головой в направлении дома, в котором жил Вячеслав, – оба из детдомовских. Правда, они, в отличие от нас с тобой, местные, так сказать.

– Пи… Тьфу, зараза! И как в нашей жизни без мата обходиться, а? – выдохнул Гарик и все-таки разразился заковыристой тирадой, на что Сиплый уже заржал, не боясь, что будет использован в качестве боксерской груши.

– Гарик, а не боишься, что девочка на публику работала сегодня, а? А если она от Рыжего пришла?

– Боюсь, – признался Гарик, – поэтому ты еще со своими парнями понаблюдай за ней, скажем, недельку, а там и видно будет.

– Лады! – обрадовался Сиплый и выскользнул из кабинета.

Сиплый не был женоненавистником, как не был он и параноиком, но в такие совпадения верилось с трудом. Не было в его жизни простых случайностей. Ну, кроме, пожалуй, того случая, когда его самого нашел на обочине дороги в коробке из-под обуви дальнобойщик, остановившийся по нужде. Хотя этот дальнобойщик, ни разу не поинтересовавшийся впоследствии найденышем и его судьбой, вполне мог быть и родным папашей, сдавшим сына в детдом и благополучно забывшим о нем.

Потому-то и обрадовался Саня Сиплый, что верный и единственный друг его Гарик не бросается с головой в “любоФФ”, как называл это чувство к женщине сам Саня. Именно так, с двумя "эф" на конце и с пренебрежительной интонацией.

– Ты наедаешься хоть когда-нибудь, Уж? – произнес Сиплый, заходя на кухню.