Такая разная любовь

– Вячеслав, извини, я не специально подслушивала. Я хотела кое-что спросить у тебя, – Маруся замялась, – не важно! Подошла и услышала стоны. Я могу чем-то помочь? Тебе таблетки нужны или спортивный коврик? Скажи, где взять? Ты не стесняйся, я знаю, как иногда даются самые безобидные движения, когда очень болит.

– Знаешь? Откуда? – Его мозг сейчас зацепился почему-то именно за эту информацию.

– Мой самый младший из старших братьев, Иван, – Маруся нерешительно улыбнулась и почему-то замялась, потом произнесла то, что объяснило ее нерешительность – инвалид-колясочник. Из армии таким вернулся. У него тоже бывают боли от неловкого или резкого движения. Так что я знаю, как иногда важно просто попросить кого-то принести то, что сейчас требуется. Так что принести?

– Коврик. Он стоит в моей спальне в углу.

Маруся кивнула и ушла, а он остался сидеть. Сидеть удивленным и даже ошарашенным, в первую очередь, на самого себя. Точнее, от того, что только что сам попросил о помощи другого человека. Не Серегу и не медперсонал. Нет! Девушку!

Маруся вернулась с ковриком, ловко расстелила его на полу, передвинув кресло, освободив тем самым пространство рядом с ним.

– Я вчера слышала, что у тебя там музыка для медитации играла. Колонку принести?

– Что? А нет, не надо. Спасибо.

Вячеслав ответил, а сам мысленно решил, подойди она сейчас к его креслу и предложи ему руку, чтобы он смог вытащить свое тельце из его недр и перенести его на коврик, и все, конец всему. Он сам себе никогда не сможет простить этого. Быть настолько слабым, чтобы не встать без посторонней помощи со своего кресла, да еще принять при этом помощь девушки – это край. Для него. Не важно, что самой девушке не привыкать помогать. Может, ее брат и привык к помощи своей сестры, но ему-то она не сестра! Ему, Вячеславу Павлову, эта девушка вообще никто. Пока. А ведь очень хочется, чтобы стала кем-то близким. Хотя бы его девушкой. Поняв это, Вячеслав замер, а Маруся лишь кивнула:

– Хорошо. Не буду мешать! – и просто вышла из его кабинета, а он остался сидеть, растерянно глядя ей в след. Вот как ей удается удивлять его раз за разом?

Вячеслав медленно встал, превозмогая боль в ноге, дошел до коврика, расстеленного Марусей, и медленно опустился. Сначала дыхательные упражнения. Они отработаны до автоматизма, а потому нет смысла сейчас считать. Лежи, дыши и думай.

Думай, Вячеслав Павлов, думай! Как тебе жить дальше? С кем тебе жить, а главное, для кого? Как получилось, что он подпустил к себе так близко эту, в общем-то, малознакомую девушку? Принять помощь из ее рук оказалось не обидно, а даже, наоборот, приятно. Почему? Да потому что она нравится тебе! Баран ты дикий! Сам у себя спросил, сам же себе и ответил. Привычка говорить мысленно осталась с детства. Так проще было не обращать внимания на издевки тех, с кем рос.

– Тебе ведь приятно, что кто-то не по долгу службы, как медики, и не из дружеских чувств, как Серега, а просто так, как Маруся, заботится о тебе?

– Да, ее забота приятна, такую заботу я, как оказалось, готов принимать.

Вячеслав прислушался и услышал голос девушки. Маруся, кажется, говорит сейчас с кем-то по телефону. Боль в ноге отступила. Так, сейчас главное – правильно встать с коврика! Он медленно поднялся, опираясь на костыль, постоял, прислушиваясь к своим ощущениям. А стоя сейчас в своем кабинете и глядя на расстеленный на полу коврик, понял, что он просто обязан все ей честно рассказать. Сейчас, пока они еще не прикипели друг к другу. Он кивнул своим мыслям и шагнул в сторону комнаты девушки, но не успел дойти: Маруся вышла сама, держа в руках телефон и почему-то смущенно глядя на него.

– Маруся, нам…

– Вячеслав, я…

Поняв, что начали говорить одновременно, оба замолчали.

– Маруся, говори ты первая.

Девушка кивнула и шагнула в гостиную.

– Давай присядем, хорошо?

Она опять все сделала правильно: она не сделала жалостно-страдальческое лицо и не сказала что-то типа "Тебе же тяжело стоять, присядь". Она шагнула первая к креслу и пригласила его. Да, мать вашу, она просто пригласила его присоединиться к ней и присесть, опустившись в кресло первой.

Он послушно шагнул за девушкой следом и сел на диван.

– Вячеслав, я сейчас говорила со своей старой школьной подругой. Помнишь девушку, что так лихо, не глядя по сторонам, выехала из ворот того огромного дома?

– Сегодня утром? Да, конечно, помню.

– Это все-таки была Олеся, я не ошиблась, – Маруся улыбнулась, – мы не общались с ней последний год, хотя в школе были лучшими подругами. Даже поступать приехали вместе. Иван привез, – Маруся улыбнулась и одернула сама себя, – прости, это сейчас к делу не относится. Олеся, узнав, что я сейчас у тебя… В твоем доме, сказала вдруг, что хочет поговорить с тобой. Это касается тебя и твоего друга Сергея.

– Что? – Вячеслав смотрел на Марусю удивленно.

– Если честно, то я сама ничего не поняла. Можно, она сюда завтра приедет?

– Можно, конечно! Маруся, ты же не в закрытом учреждении находишься!