Такая служба – побеждать

1-я гвардейская танковая армия, выйдя на побережье Балтийского моря, рассекла восточнопомеранскую группировку противника. 8 марта Верховный Главнокомандующий сказал по прямому проводу командарму 1-й гвардейской танковой М. Е. Катукову:

— Надо помочь Рокоссовскому не дать врагу занять старые укрепленные районы, иначе придется организовывать новую фронтовую операцию. Подумайте и сделайте все, что можете.

И танковая армия М. Е. Катукова была передана в состав 2-го Белорусского фронта Маршала Советского Союза К. К. Рокоссовского. А наступать ей предстояло… на восток.

— Мы так привыкли за годы войны к лозунгу «Вперед, на запад!», что даже язык с трудом выговаривал: «Вперед, на восток!» — улыбаясь, вспоминает Амазасп Хачатурович. — Но танкистам не приходилось удивляться: в маневренности, в подвижности, в готовности в любую минуту изменить направление своего движения и неожиданно обрушиться на врага оттуда, откуда он совсем не ждет, — не в этом ли, может быть, самое главное существо бронетанковых сил?

Кольберг, блокированный с суши, оставлен частям Войска Польского, они его и возьмут штурмом впоследствии, а корпус Бабаджаняна устремляется на восток, к Гданьской бухте…

Путешествия по военным маршрутам Бабаджаняна во время работы над этой книжкой привели меня и к балтийским берегам, я попал в польский курортный городок Колобжег — так теперь называется бывший Кольберг. Собственно, вновь называется своим исконным именем. Ныне он крупный морской порт республики. Нам показывали замечательные пляжи и санатории, а я все с нетерпением ждал, когда покажут следы тяжелых боев, которые вела здесь 1-я армия Войска Польского и Советские Вооруженные Силы, ведь город был тогда почти полностью разрушен.

Следов не было. Красавец город утопал в зелени, на главной улице маршировали, демонстрируя класс строевой подготовки, подразделения различных родов войск польской армии, прибывшие сюда для участия в ежегодно проводимом в Колобжеге фестивале солдатской песни. Зрелище поражало своим великолепием, всюду в городке царило ощущение праздника.

Война была где-то далеко-далеко — в учебниках истории. Но вот меня подвели к памятнику. На камне высечены слова благодарности воинам — польским и советским, — павшим в боях за освобождение города от фашистской нечисти. Помнят ли здесь своих освободителей — русских братьев? Помнят, очень помнят… В книжном магазине мне предложили книгу на польском языке, в которой описываются бои за Кольберг. Это оказались… «Дороги победы» А. X. Бабаджаняна.

Что скрывать, было очень приятно. И маршал, когда я ему сказал, что приобрел в Польше его мемуары, был несказанно обрадован. А в Гдыне мне торжественно сообщили, что А. X. Бабаджанян избран здесь почетным гражданином города.

— Вижу в этом братскую признательность нашей Советской Армии — освободительнице, — говорил маршал. — Тяжелые здесь пришлось выдержать бои…

Пройдя за сутки 120 километров, танки вышли к реке Леба, передовые армейские отряды уже захватили переправы — танки форсируют реку; преодолев сопротивление противника, корпус Бабаджаняна устремляется к Гдыне. 45-я бригада полковника А. В. Моргунова прорывает внешний оборонительный рубеж Гдыньского укрепрайона, другая бригада — 27-я полковника К. К. Федоровича — очищает от врага все побережье залива Пуцигер-Вик, 44-я бригада полковника И. И. Гусаковского овладевает городом Пуцк.

А вот Гдыню взять оказалось не так-то просто. Гдыньский укрепрайон был мощным оборонительным сооружением, недаром немцы в 1939 году, оккупируя Польшу, слишком долго не могли овладеть Гдыней, и сейчас они воспользовались тем, что в свое время было так добротно построено здесь. При этом гитлеровцам благоприятствовала погода — непрерывно лили дожди, превратившие всю местность в сплошное месиво грязи, попробуй по такому наступать танками. А на рейде — военные корабли противника, недосягаемые для артиллерии танкового корпуса, и с неба их тоже не возьмешь — погода нелетная.

Маршал Рокоссовский принимает решение перебросить 11-й гвардейский танковый корпус на юг и оттуда вместе с другими общевойсковыми соединениями прорвать вражескую оборону и овладеть Гдыней. Холмистая, заросшая лесами местность ограничивает маневр танков. И опять — дожди, дожди… Танки вынуждены действовать только вдоль дорог и лесных просек, танки становятся мишенью для противотанковых средств противника. Каждый метр — с боем. Но выхода нет. Бабаджанян объясняет это своим комбригам.

— Но мы теряем много людей, — отвечает один из них, зная отношение к этому комкора.

— Выхода другого нет, — кинув на него острый взгляд, отвечает Бабаджанян твердо. — Ты меня знаешь…

Да, комбриг знал своего начальника. Знал по многим боям и сражениям. Рядом шли, когда и Бабаджанян тоже еще комбригом был. И если командир корпуса говорит, что нет иного выхода, значит, надо делать невозможное возможным.