Такая взрослая жизнь. Подробная антология женской дружбы. Таня. (СИ)

Немец лучился счастьем. Вокруг его головы, казалось, возник нимб, отнюдь не свидетельствующий о его святости, скорее, об энтузиазме. Таня не уставала удивляться Алининой прозорливости. Все-таки какая умница у нее подруга! В глаза не видя Маркуса, она с ходу, по одному описанию, определила его к ней симпатию! Теперь вот и Таня рассмотрела. И этот не святой нимб из эмоций, которыми лучился ее старый новый немецкий знакомый.

Те взгляды, которые бросал на нее, как бы между прочим, Маркус, Таня, благодаря Алинке, теперь вполне верно могла интерпретировать. Она ему нравилась. Нравилась! И это было слабо сказано.

Для Тани это были доселе неведомые ощущения. Раньше она все больше концентрировалась на своих эмоциях и симпатиях. Если ей нравился кто-то из мужчин, она немедленно теряла способность соображать, и начинала наделять его очевидно совсем не присущими ему качествам. Маркус же был ей, по большому счету, безразличен. Не отвлекаясь на свои чувства, которых у нее к этому мужчине не было вовсе, Таня рассмотрела, наконец, в деталях, как ведет себя парень, которого она привлекает, как женщина. И до чего же ей это понравилось!

Таня боялась, что ей не о чем будет с Маркусом говорить, и честно призналась в этом Алине. Подруга дала очередной ценный совет: молчать и улыбаться.

- Пускай говорит он. А ты просто слушай и делай вид, что тебе это смертельно интересно.

Такой опыт для Тани тоже был внове. Прежде она обычно много говорила, зачастую, чтобы побороть смущение и растерянность от ситуации, в которой она сидит напротив симпатичного ей парня. Возвращаясь назад, Таня, положа руку на сердце, признавалась себе, что говорила по большей части, откровенную ерунду. Хотя и не лишенную определенной прелести.

Сейчас же она безоговорочно отдала преимущество нести всякую чушь своему немцу. А сама лишь загадочно улыбалась, смеялась в подходящих местах, кивала головой и, односложно отвечала, когда этого уж совсем нельзя было избежать.

Маркуса вся эта игра невероятно возбуждала. Его выдавал хищный блеск в глазах и сбивчивость речи. Периодически он забывался, и переходил с неидеального русского на непонятный Тане немецкий. Цитировал немецкие стихи. На слух это звучало пугающе, словно он извергал проклятия, но Таня оставалась верна своей роли в этой игре – молчала, и загадочно улыбалась.

К завершению вечера ей стало очевидно – она заполучила Маркуса целиком. С потрохами. Вот только что делать теперь с этим счастьем, ей было пока неведомо. Интересно, как бы повела себя на ее месте Алина? Наверняка бы не растерялась…

Таня позволила вызвать себе такси, не выходя из образа загадочной хищницы, который ей так понравился, и так удивительно подошел. Она настолько увлеклась самолюбованием в этой новой роли, что даже не сразу заметила, как немец страстно целует ее у двери подъехавшего автомобиля. Бесспорно, во всех смыслах небанальная получилась встреча.

Уже дома, сбросив, наконец, высоченные каблуки, расчесывая завитые перед свиданием волосы, Таня обнаружила сообщение о Маркуса. Немец восторженно, и не без ошибок, которые Таня подметила на автомате, высказывался о прошедшем свидании. Чуть ли не как о самом прекрасном событии своей жизни. Надо же, какие впечатления!

Таня подобными эмоциями похвастаться не могла. Маркус с самого начала был ей совсем не интересен, а сейчас к безразличию примешалось и какое-то презрение. Мерзко, конечно. Некрасиво это. Но как, как можно еще относиться к мужчине, у которого при виде тебя от восторга светятся глаза? Когда он всем своим видом показывает тебе, как ты ему небезразлична? О каком уважении при таких условиях вообще может идти речь?

Неожиданно для себя Татьяна окончательно вжилась в роль коварной соблазнительницы. И отправлять Маркуса в отставку решила пока повременить. Эти новые ощущения, когда в тебя откровенно влюблен совершенно не нужный тебе мужчина, Тане понравились. Хотелось упиваться ими по полной.

Маркус, казалось, был совсем не против. Они встречались по нескольку раз в неделю. Он водил ее на какие-то выставки, в кино на фильмы на иностранных языках, которых Таня не понимала. Он требовательно целовал ее, и явно ждал чего-то большего. Большее в Танины планы отнюдь не входило. Обойдется!

Они не обсуждали перспектив своих отношений. Тане они были очевидны и без обсуждений – у них нет общих перспектив. Маркус, вероятно, боялся торопить события, опасаясь спугнуть свое негаданное счастье.

Не было на свете двух более не подходящих друг другу людей, чем Маркус и Татьяна. Тане это было пугающе очевидно. Немец же этого в упор не понимал.