Такая взрослая жизнь. Подробная антология женской дружбы

— Да ты с ума сошла? — закатывала она глаза, — Алин, ты с ним с тоски загнешься. Он же скууууучный!

— А кто сказал, что в личной жизни непременно должен быть фестиваль? — философски парировала Алина.

— Ну не до такой же степени, Алин! Фестиваль-не фестиваль, но тут мертвечиной попахивает. Хотя… Может, в каких-то иных аспектах он менее мммм… флегматичный?

Не стоило больших трудов догадаться, что именно имеет в виду подруга.

И это был удар ниже пояса. Потому что о том, какой Ромашка в тех аспектах, на которые прозрачно намекнула Танька, Алине оставалось лишь догадываться. На доступ к телу ее без пяти минут избранник, пока не претендовал. Сначала это Алину умиляло — так старомодно, деликатно, так не современно. Прогулки под луной, держась за ручки, робкие поцелуи, все дела. Но постепенно умиление сменялось раздражением. И еще: что-то подсказывало ей — где-то тут кроется подвох. Ну не должен здоровый двадцатипятилетний парень встречаться с девушкой, и при этом ее не хотеть. Весь Алинин жизненный опыт буквально кричал об этом. Аж охрип.

Вывести Ромашку на разговор на такую деликатную тему оказалось делом непростым. Молодой человек охотно поддерживал дискуссии об их будущей совместной жизни, быта, цвета обоев в спальне и марки их будущего семейного автомобиля. Не менее охотно он говорил о книгах и кино. Вот только тему секса Ромашка аккуратно, но твердо избегал.

В Алине стали зарождаться комплексы. Считать себя некрасивой и несексуальной ей было непривычно и очень неприятно.

Девушка преисполнилась решимости расставить с Ромашкой все точки над «Ё». И если есть хоть одна объективная причина для отсутствия у Ромашки вполне определенных и естественных желаний ее, как женщины, она точно ее узнает.

Случай подвернулся буквально на днях. Алина пришла на свидание, получила свои положенные герберу и поцелуй, и твердо сказала:

— Роман, есть разговор.

Ромашка напрягся:

— Конечно, милая! Что-то случилось?

— Отчасти. Тебе не кажется, что в наших отношениях чего-то не хватает?

— Ммммм, — замялся он — Пожалуй, нет!

Алина решила пойти ва-банк:

— Ладно. Тогда скажи, а где же секс?

— Ах, вот ты о чем, — с облегчением рассмеялся парень.

— А секс, — тут он нежно щелкнул Алину пальцем по кончику носа, — секс у нас будет в семейной жизни.

На этом Ромашка сгреб ее в объятия, и нежно засопел в ухо. Что-то подсказало Алине, что ни секса, ни собственно семейной жизни у нее с Ромашкой уже не случится.

Потом они сидели в кафе, и Ромашка долго, нудно и пространно рассказывал о том, как разочаровался он с годами в этих пустых, ни к чему не обязывающих, в конце концов, отношениях. И, едва завершились последние такие отношения, он принял решение — не размениваться на «интим по пустякам». Да, именно так он и сказал: «интим по пустякам». Все эти легко доступные женщины, повернутые на сексе — до безобразия поверхностные. И ни на что больше не годятся, кроме как проводить с ними время. Не такую женщину хочет видеть рядом с собой Ромашка. Его спутница должна… Далее последовал такой внушительный список моральных требований, которым должна была, по мнению Ромашки, соответствовать его девушка, что где-то к его середине Алине всерьез показалось, что соответствуй она хотя бы трети из списка, ей бы давно уже были рады на небесам!

Алина переваривала информацию, а Ромашка все вещал о ценности духовной близости, низменности чувственной стороны отношений и прочая, прочая… Под конец, голова у девушки гудела, и грозила взорваться в любую секунду.

Все это было как-то слишком для нее. На первый, поверхностный взгляд все, о чем говорил Роман, было красиво и правильно, с моральной точки зрения. Только Алине каким-то шестым чувством почудилась в его словах фальшь. Что-то утаивал от нее Рома. Быть может, какие-то свои комплексы и неуверенность в себе. А может, за высокопарной философией скрывался обыкновенный ханжа… Впрочем, некоторую занудность Алина определила у своего приятеля несколько раньше всего этого разговора. А теперь только утвердилась в своих подозрениях: ее без пяти минут жених, идеальный практически мальчик-ромашка, на деле оказался нудным и закомплексованным ханжой, к тому же практически без чувства юмора. И как, интересно, при таких условиях, она собирается жить с ним вместе? Было о чем задуматься!

— Проводи меня домой. Пожалуйста! — взмолилась, наконец, она.

Ромашка галантно подал ей руку, по-джентльменски усадил ее в такси, и попрощался — ему оказалось, нужно было заехать на работу.

Испытав неописуемое облегчение, едва захлопнулась дверца машины, и показалась удаляющаяся ромашкина спина, Алина, еще ощущая гудение в голове, набрала знакомый номер:

— Алло! — бодро ответила подружка, — ты где?

— Еду с головой беременной домой! Это был какой-то вынос мозга! Поток сознания! Интеллектуальный штурм!

— Ромашка, что ли? — догадалась Танька.

— А то кто же? Представляешь, он объявил целибат до женитьбы. На мою беду, на мне. И секс у нас теперь будет только в семейной жизни. А раньше — это грех. Безнравственно и бездуховно!