Такеси Ковач

— Очень даже, — внезапное осознание, насколько все отлажено. Реакция оболочки впечатляет даже по сравнению с боевыми моделями Корпуса. Прекрасное тело, по крайней мере, изнутри. — Что-то новенькое от «Накамуры»?

— Нет. — Взгляд женщины только что скользнул вверх и влево? Она — офицер безопасности, наверняка оснащена ретинальным инфодисплеем. — «Харкани Нейросистемс», выращена по внепланетной лицензии для «Хумало-Кейп».

Посланникам не полагается поддаваться удивлению. Если я и нахмурился, то мысленно.

— «Хумало»? Впервые слышу.

— Неудивительно.

— Прошу прощения?

— Достаточно будет сказать, что мы оснастили вас по последнему слову биотехники. Сомневаюсь, что мне нужно перечислять возможности оболочки человеку вашего опыта. Если же потребуются подробности, краткое руководство найдется в инфодисплее в левом поле вашего зрения, — слабая улыбка, может, даже с намеком на усталость. — «Харкани» не выращивали специально для применения чрезвычайными посланниками, и у нас не было времени обеспечить что-то более подходящее.

— Значит, у вас кризис?

— Очень проницательно, Ковач-сан. Да, ситуацию вполне можно назвать критической. Мы бы хотели, чтобы вы приступили к работе немедленно.

— Ну, за это мне и платят.

— Да, — будет ли она сейчас углубляться в вопрос, кто именно мне платит? Вряд ли. — Как вы, вне всяких сомнений, уже догадались, это тайное задание. Совершенно не похоже на Шарию. Хотя, насколько я понимаю, в конце той кампании у вас был опыт встречи с террористами.

— Ага, — когда мы разнесли их МП-флот, взломали системы передачи данных, растоптали экономику и в целом лишили способности обороняться, еще оставались крепкие орешки, до которых не дошел намек Протектората. И мы их выслеживали. Внедрялись, сближались, саботировали, предавали. Убивали в темных подворотнях. — Было дело.

— Хорошо. У этой работы схожий характер.

— У вас проблемы с террористами? Снова куэллисты бунтуют?

Она отмахивается. Больше никто не принимает куэллизм всерьез. Уже несколько столетий. Горстка подлинных куэллистов, еще оставшихся на планете, променяла революционные принципы на высокодоходную преступность. Риски те же, платят лучше. Они не угроза ни для этой женщины, ни для олигархии, от имени которой она говорит. Это первый намек, что дело не такое, каким кажется.

— Это, скорее, вопрос розыска, Ковач-сан. Человека, а не политической группировки.

— И вы обратились к чрезвычайным посланникам. — Даже с маской самоконтроля бровь не могла не дрогнуть. И голос наверняка приподнялся. — Должно быть, человек выдающийся.