Последовала длинная пауза, наполненная блеском зеркальных очков. Лейтенант расплела руки и уставилась на свою ладонь.
— Ковач, у вас есть лицензия на подобные шутки?
— Виноват, оставил дома.
— А что привело вас на Землю?
Я нетерпеливо махнул рукой.
— Вам это прекрасно известно. В противном случае вы бы сюда не заявились. У вас есть что мне сказать, или вы пригласили сюда этих ребят с познавательными целями?
Я почувствовал, как чья-то ладонь схватила и сжала моё предплечье. Лейтенант едва заметно повела головой, и полицейский за моей спиной отпустил руку.
— Остыньте немного, Ковач. Я приехала сюда только поговорить. Да, мне известно, что вас освободил Лоренс Банкрофт. Кстати, могу подбросить до его поместья. — Резко подавшись вперед, она поднялась. Стоя она была почти одного роста с моей новой оболочкой. — Меня зовут Кристина Ортега. Я из отдела по расследованию органических повреждений. Я занималась делом Банкрофта.
— Занимались?
Лейтенант кивнула.
— Дело закрыто, Ковач.
— Это предостережение?
— Нет, просто факт. Обычное самоубийство. Дело закрыто и сдано в архив.
— Похоже, Банкрофт так не считает. Он утверждает, что его убили.
— Да, слышала. — Ортега пожала плечами. — Это его право. Полагаю, такому человеку трудно поверить, что он собственноручно размозжил себе голову.
— Какому такому человеку?
— О, ну же… — Умолкнув, она рассеянно улыбнулась. — Извините, я всё время забываю.
— О чем?
Новая пауза. На этот раз Кристина Ортега, похоже, впервые за наше недолгое знакомство была в растерянности. Когда она снова заговорила, в её голосе прозвучала неуверенность:
— Что вы нездешний…
— И что с того?
— А то, что здесь всем известно,
Зачарованный тем, что кому-то понадобилось так неумело врать незнакомому человеку, я попытался успокоить лейтенанта Ортегу.
— Человек богатый, — предположил я. — Влиятельный.
Она слабо улыбнулась.
— Сами всё увидите. Так вы хотите, чтобы мы вас подбросили?
В письме, лежащем в кармане, говорилось, что меня заберёт шофер, дожидающийся у терминала. Банкрофт ни словом не обмолвился о полиции. Я пожал плечами.
— Я никогда не отказывался от предложения бесплатно прокатиться.
— Хорошо. В таком случае пошли?
Окруженный полицейскими со всех сторон, точно телохранителями, я прошёл к выходу, а они, откинув головы, оглядывали всё вокруг сквозь тёмные стекла очков. Мы с Ортегой шагнули вперед, и мне в лицо ударило тепло солнечных лучей. Прищурив свои новые глаза от яркого света, я осмотрелся по сторонам. На противоположной стороне неухоженной автостоянки угловатые здания за оградой из настоящей проволоки. Всё стерильное, белое, построенное, вероятно, ещё в прошлом тысячелетии. В просвете между двумя однотонными стенами — секции серого стального моста, возвышаются далеко впереди. На стоянке скопились видавшие виды полицейские наземные и воздушные машины. Налетел резкий порыв ветра, и я уловил слабый аромат каких-то сорняков, растущих в щелях покрытия стоянки. Издалека доносился знакомый гул транспорта, но всё остальное напоминало декорации к историческому фильму.
— …а я говорю вам, что есть только один судья! Не верьте учёным, уверяющим…
Хрипящий голос из неисправного громкоговорителя настиг нас, как только мы спустились по лестнице. Обернувшись, я увидел рядом со стоянкой толпу, а в центре — мужчину в чёрном одеянии, забравшегося на контейнер. Над головами слушателей реяли голографические плакаты.
Голос оратора потонул в бурных овациях.
— Что это?
— Католики, — презрительно скривив губу, объяснила Ортега. — Старинная религиозная секта.
— Да? Никогда о них не слышал.
— Неудивительно. Они не верят в возможность оцифровать человеческое существо, не потеряв при этом душу.
— В таком случае, эта вера не имеет широкого распространения.
— Последователи католицизма есть только на Земле, — угрюмо заметила Ортега. — Кажется, Ватикан — это их главный центр — финансировал отправку двух криокораблей на Старфолл и Латимер…
— Мне приходилось бывать на Латимере, но ничего подобного я не видел.
— Корабли стартовали в начале столетия, Ковач. К месту назначения они прибудут не раньше, чем через двадцать лет.
Мы стали обходить сборище стороной, но молодая женщина с решительно зачёсанными назад волосами попыталась вручить мне листовку. Её движение оказалось настолько неожиданным, что я не успел совладать с рефлексами новой оболочки и поставил блок. Отпрянув назад, женщина остановилась, сверля меня жёстким взглядом, сжимая в протянутой руке листовку. Фальшиво улыбнувшись, я взял бумагу.
— Они не имеют права… — начала женщина.
— Да, я совершенно с вами согласен.
— Только Господь Бог может спасти душу.
— Я…
Но тут Кристина Ортега решительно увела меня прочь, схватив под руку движением, в котором чувствовался профессионализм. Я вежливо, но не менее решительно стряхнул с себя её руку.
— Мы куда-нибудь спешим?