...Таки-да!

Следует сказать, что у людей из консульства была дурацкая манера раз в месяц отправлять свои коврики в химчистку, потому что они глотали пыль, словно государственную дотацию. А стоили эти коврики столько, что сегодня из них эту пыль только ртами выдували, да и то, если вокруг расставлены пулеметные посты и зенитки. Но это сегодня, а вчера никто не хотел думать за такие тонкости. Подумаешь, какой-то старый ковер, тоже еще событие, когда город от чешского хрусталя двинулся мозгами. Но деловые люди прекрасно понимали, что каждое сегодня готовится вчера.

И вот приезжает, как обычно, в назначенный день в консульство машина, чтобы отвезти эти ковры в чистку. Половики грузят в нее, и машина спокойно уезжает на бензине по пятнадцать копеек за литр. А через полчаса в то же самое консульство приезжает совсем другой автомобиль и начинает требовать еще одну дозу ковров. А где их набраться, несмотря на то, что именно эта машина имела доброе намерение отвезти ковры пропылесосить, а не в совсем другое место?

И пока чистолюбивое консульство, от их начальника до завхоза, жадно глотало импортное успокоительное, как их бывшие ковры пыль, а милиция била ноги по всему городу, Мальчик спокойно менялся с Девочкой. Кулончик на всего два коврика. Остальные его не интересовали, такие высокие были у него требования к качеству половиков. Не то что у этого консульства. Можно подумать, что у них украли ковер-самолет, а не какие-то старые коврики. Но у Мальчика и они летели с такой скоростью, что этот самый ковер-самолет мог только мечтать.

А в заключение нужно заметить, что деньги в нашей жизни - далеко не главное. Основное - это хорошие отношения между людьми. Когда люди помогают друг другу, у них появляется даже то, чего ни за какие деньги не купишь. Ведь этот кулончик в свое время одна бабушка наотрез отказалась продавать. И равноценный, как мы сейчас понимаем, обмен между Мальчиком и Девочкой состоялся только потому, что у каждого из них была своя специфика работы.

ТАЛИСМАН

Все началось с ТОГО, что Витька Злобин привез из рейса крокодильчика. Крокодильчик, несмотря на младенческий возраст, был наглым и зеленым. Он тащил в рот все, что видел. А видел он так, словно вместо крохотных глаз ему вмонтировали цейсовкий перископ. Даже ножку от письменного стола этот хищник считал вполне съедобной вещью.

Прошло всего две недели, а крокодильчик, оккупировавший ванную, хорошо подрос к явному неудовольствию злобинской жены. Кто знает, может быть, стремительному росту животного способствовали шампуни и мочалки, которые он нагло поедал, несмотря на протесты женщины? И она как-то утром просто и доходчиво объяснила супругу, что Витька вполне может сделать выбор между женой с квартирой и крокодилом с его сумасшедшим аппетитом. Злобин долго не гадал, прекрасно понимая: новое жилище обойдется еще дороже прожорливости хищника. Даже если учитывать, что между внешностями своих домашних он не делал существенных различий.

Сперва Витька хотел запустить крокодильчика в канализацию, догадываясь, что где-где, а там он с голоду не умрет. Но потом понял, что со временем крокодил может выйти наружу, чтоб начать террор городского масштаба - и отказался от этой затеи. Узнают, кто это придумал - тут же визы лишат. Не крокодила, конечно... Поэтому он спрятал почти домашнее животное за пазухой, предварительно обмотав его пасть суровыми нитками, и отправился в гости к своему другу Змиевичу.

Вечером, как обычно, Змиевича не было дома, но Злобин особенно не переживал. В ожидании приятеля он лихо уминал коржики, испеченные тещей Змиевича, и слегка пощелкивал по тому месту, где беспокойно ворочался унюхавший запах свежеприготовленной пищи крокодил. Выбрав подходящий момент, когда ближайшая родственница его друга побежала в кухню за очередной дозой коржиков, Злобин прошмыгнул в ванную комнату, запер в ней хищника, сорвав нитки с его рыла, и принялся с удвоенной энергией отдавать должное кулинарному искусству хозяйки дома. Не раньше, чем закончилась третья доза сладкого с пылу с жару, Злобин откланялся и ушел домой, отягощенный коржиками, но с легкой душой из-за отсутствия крокодила за пазухой.

Крокодил вел себя на удивление спокойно. Освобожденный от суровой нитки, он мирно жевал резиновый коврик и ни к кому не приставал насчет того, есть ли в этом доме еще пара тюбиков крема для бритья.

Змиевич по своему обыкновению пришел домой поздно, хотя и раньше жены. Он находился в самом привычном для себя и окружающих состоянии, позволяющем даже при его ста шестидесяти сантиметрах смотреть на Сабониса сверху вниз. Гаркнув для приличия на тещу, Змиевич пошел в совмещенный санузел, но через несколько минут вышел оттуда, почти не шатаясь. Он обнял тещу и назвал ее мамой. А потом тихо прошептал: «Все, нужно завязывать».