Такие как мы

Вот, никогда бы не подумал, что не знаю, что лежит в багажнике собственной машины. Всегда, когда лезу туда, совершаю открытие. Это, наверное, само проведение мне благоволит, или родители, проявляют заботу, причём втихую. Тимуровцы! Но, тем не менее, давеча, обнаружил целый «клад». То, что у меня есть где-то запасное колесо и домкрат, я знал, но то, что к ним прилагается компрессор, даже не догадывался. А там, оказался не только компрессор, но и буксировочный ремень на пять метров, провод «прикуривателя», молоток (для чего только нужен?), крестовой гаечный ключ с набором насадок к нему, комплект отвёрток, два фонаря, один большой, второй маленький… И много, много, автомобильной косметики. Сразу видно, где отец подкладывал, а где мама постаралась.

Вот, это реакция. Как их подорвало-то с места. Думал, через забор вылетят. Ан нет, банально завязли в смородине и крыжовнике. Сочувствую. Хорошо, что на этой стороне остались, а то потом ищи их по всей степи.

Всё равно выпорю, когда руки дойдут, за порчу казённого имущества.

Пришлось выключить фонарь, и отлавливать их как тараканов. Разбегаются всё время. Я хоть, и джентльмен, но в диком обществе, джентльменские замашки не прокатывают. Поэтому схватил первую попавшуюся за волосы, и потащил к раненому, взбадривая её пинками. Так дело пошло лучше. Такое обращение, было ей понятно, и она безропотно пошла, впереди меня, периодически подпрыгивая.

Усадив это чучело рядом, и продолжая держать её за волосы, направил фонарь в сторону и снова включил. Я чувствовал, как она дёрнулась, но ничем помочь ей не мог, мне самому нужна была помощь.

Хорошо, что это оказалась вторая. Это быстрее привыкает к моим причудам. А первая, где-то прячется за домом, и поскуливает. Ну и чёрт с ней, соскучится, сама придёт.

Показав, как и куда надо светить, и убедившись, что мадам в состоянии выполнить свои нелёгкие обязанности, я приступил к операции.

Очень надеюсь, что у меня, как у любого врача, не появиться своё кладбище.

Сначала я осмотрел раны на груди, предварительно обработав водкой прилегающие поверхности. С помощью пинцета, и ватного тампона, извлёк из них мусор, выдавил образовавшийся гной, и опять щедро залил водкой. Обработав края ран йодом, стянул их пластырем, увы, шовного материала у меня нет, и, смазав «Спасателем», залепил всю эту конструкцию подорожником, перенесённым сюда вместе с частью дороги. Бинтовал его укрывным материалом для растений, спондбондом, предварительно порезав его на ленты. Тратить нормальные бинты, было жалко. Был бы он чистым, то их можно было бы использовать по второму кругу после кипячения, а так…

Теперь рука. Здесь всё гораздо хуже. Крупные вены, слава богу, не задеты, но что мне делать с этими дырами? И где достать противостолбнячную сыворотку? Ещё и гной из ран течёт.

— Надо ставить дренаж. Да, где ж его взять? У меня здесь аптек нет, чтобы капельницы на каждом углу продавались. Похоже всё. Кандидат в покойники уже есть.

Но оставлять, так как есть, не хотелось. Поэтому промыл раны водкой и, смазав дырки тем же «Спасателем», наложил самодельный бинт.

— Какого хрена, я делаю, а? — ну, надо же быть таким тупым. Я метнулся в сарай и вытащил моток провода. Хороший ПВСик, толстенький и кругленький, то, что надо. Путём не хитрых манипуляций, я срезал с него четыре изоляционные трубки и, обработав… эх… водкой, натыкал их в раны, которые пришлось спешно разматывать.

Уф, неужели получилось?

Завтра посмотрим, а сейчас лубки примотаю и спать.

Это кто там у меня за спиной сопит?

— А, явилась, не запылилась. Ну, ну смотри, смотри. Глядишь, и научишься, чему ни будь полезному. Не всё же время кусты ломать.

Я медленно повернулся, и увидел отпрыгивающую от меня фигуру.

— Дикарка, однако, — я махнул на неё рукой и продолжил заниматься своим делом.

Наложив лубки, и туго перебинтовав руку, я достал самую большую драгоценность в моей аптечке — одноразовый шприц и ампулу с антибиотиком. Впрочем, все остальные лекарства, тоже большая ценность, потому как невосполнимы.

Спать я в дом не пошёл. Натаскал всякого старого шмотья из сарая и из дома, поставил рядом мангал, развёл в нём огонь, чем опять вызвал переполох среди аборигенок и, указав дамам рукой в кучу тряпья, завалился на надувной матрац.

Вызывало беспокойство затянувшееся тучами небо, но мне было уже всё равно. Нащупав успокаивающую твёрдость маленького топорища под подушкой, со счастливой улыбкой начал проваливаться в сон.

— Уар, уар, уар.

— Аук, аук, аук, — раздались испуганные звуки.

Понятно, включились светлячки. Можно, спать дальше. И я уснул.

***

Кто-то настойчиво дёргал меня за ногу.

— Ну, мам. Дай ещё пять минут поспать.

— Курды-мурды, — сказала «мама», и опять дёрнула меня за ногу.

Какие ещё мурды? Я нащупал топор, и рывком вскочил с места.

— Тьфу, ты, одноглазая, чтоб тебя икота до конца дней разобрала. — Ох, и много ещё чего я там наговорил с испугу.