Такие как мы

Она очень хочет понять, что там написано. Она думает, что все девушки, которые там изображены, мои жёны, и она хочет стать одной из них. Ну, что ж, флаг ей в руки. Я не против, лишь бы желание учиться не пропало.

По-моему, именно с этого и начинается прогрессорство. Дам знания, в пределах начальной школы, а дальше пускай сами учатся. Пускай учатся учиться, накапливать знания, на той же бумаге, и передавать полученные и накопленные знания своим детям.

Я постараюсь сделать так, что бы все знания которые есть у меня в компьютере, в моей пресловутой «библиотеке попаданца», и в книгах, они переписали самостоятельно, и многое из того что там есть, проверили на собственном опыте.

А давать им всё готовое на блюдечке…. Так меня не станет, и всё вернётся в прежнее русло. Круги на воде затухнут, и опять всё будет, как было.

И моим детям, если таковые будут, придётся очень туго, а этого я допустить не могу. И мне всё чаще кажется, что они у меня будут. Ну, не нашёл я никаких отличий между нами. Ну, совсем никаких. Я конечно не генетик, но такая идентичность наводит на всякие интересные мысли.

***

Похоже, у нас начались проблемы! Наше место становится слишком населённым. На молодую, сочную траву пришли стада травоядных…

Первыми прискакали лошади. Я насчитал их два вида. Одни лошади это крупные, от трёх с половиной метров холке, и более. С широкими спинами, и не непарнокопытные, а трёхкопытные. И… квадратные какие-то, не как наши земные лошадки с плавными округло-сексуальными обводами тела, а с переливающимися под шкурой мышцами, топорщащимися прямыми углами и ровными поверхностями, создавая впечатление набитого детскими кубиками кожаного мешка. Когда мышцы находятся в движении, то под шкурой, будто десятки кубиков-рубика вращаются. Во всём остальном — гривой, хвостом, даже навозом — типичные лошади. Поэтому и назвал их — Лошадь-Рубика, а зовём просто — лошадь.

Собираются, лошади-рубика, табунами по десять — пятнадцать голов. Если попробовать оседлать такую, то ноги свешиваться по бокам не будут, а так на спине и останутся. Только если как у слонов шатры на спине раскидывать.

Вторые — ростом не более семидесяти сантиметров, редко до метра. В остальном очень похожи на наших пони. Табунятся по сорок и более голов. Назвал я их — агисками. Из ирландской мифологии. Там, кони, правда, были большими, и водяными, но мне название понравилось.

Вот с агисок, и начались наши проблемы. Мелкие, шустрые и трусливые, они как саранча набросились на наши посевы.

— Значит так, братва, сейчас выходим за ворота, и показываем этой мелочи, кто здесь хозяин. Кто сумеет живьём взять демонов, тому премия, — какая премия, я не сказал, сам не знал, но, надеюсь — меня не поняли, в этой части моего выступления.

Меня не поняли, но общий смысл моих пожеланий уловили. Тем более сами видели, что агиски вытворяют на морковных грядках. Им почему-то понравилась морковная ботва, и морковка тоже.

Вообще странные вещи происходят с нашим огородом, и не только с ним. Всё растёт, не по дням, а по часам. Не успели посеять, а дня через два или три уже всходы, а ещё дня через четыре, становится невозможно понять, когда посадили, неделю назад, или пару месяцев. Ну, об этом потом.

Немо, на разгон табуна, брать не стали. Со сломанной рукой, ему там делать нечего. Ему бы хорошее питание, а у нас его и нет, пока. Вышли втроём и, оставив калитку открытой, разошлись веером, стараясь охватить как можно большую площадь. Жаль людей не хватает, иначе всё стадо загнал на территорию дачи. И мясо, и шкуры, может и молоко надоить можно, а там глядишь, и селекцией занялся, и ребят своих научил бы этому. Но как только, обзаведусь животноводством, обязательно займусь и тем, и другим.

Расслабился, «доспех» не одет, щит не взят, копьё около калитки оставил, кроме ножа ничего нет. Моя паранойя, похоже, меня покинула вместе со здравым смыслом.

Подумаешь, маленькие лошадки, они же безопасные, одними хворостинами разогнать можно. Так и получилось. Надя отличилась, охотничек.

Сияя как лампочка, от гордости, она захватила с собой лопату, которую я закрепил за ней, чуть ли не в первый день. Вот этой лопатой, не дрогнувшей рукой, она и приложила между ушей, одной нерасторопной агиске. Вообщем мы все дружно потирали руки в предвкушении сытного, скоромного ужина, когда…

Когда появились те, кого мы не ждали. Я сам виноват. Ведь предполагал, что так будет, и ничего не предпринял. Но хорошо то, что хорошо кончается.

Мы как раз резвились около открытой калитки, загоняя в неё, отбитую от общего стада парочку агисок.

Кто меня втолкнул в калитку, я так и не понял.

— Какого, чёрта, — выругался я, поворачиваясь обратно.

Два бледных лица на фоне тёмно-зелёного профнастила закрытой калитки, выглядели эффектно. Даже испуганные, раскосые глаза превратились в глаза чебурашки, занимая пол лица. Красиво. Но, я всё равно разозлился.

— Вы что творите, мы же их почти загнали. А ну отойди.

— Ш-ш-ш, — зашипела Надька, выставив вперёд лопату, и не подпуская меня к закрытой двери.

— Это ещё, что?