Такие разные миры (сборник)

Сбоку возникло какое-то движение. Из-за портьеры шагнула вперед высокая фигура в костюме клоуна. У этого человека были зеленые волосы, красные губы, мертвенно-белое лицо. Он широко ухмылялся – скорее гримаса, чем улыбка, растягивала его лицо от уха до уха.

– Привет, – бодро сказал Джокер, выходя на середину комнаты.

– Этта шше дасс Дшокер! – воскликнул Гитлер. – Герр Обермайер говорил мне, что вы в Германии и хотите видеть меня. Я согласился. Но обычно через такие каналы не…

– Это верно, – сказал Джокер. – Вы ведь наслышаны обо мне?

– Конечно! – сказал Гитлер. – Я восхищаюсь тем, как вы постоянно ставите в тупик этого борова Бэтмена и его педерастического друга Робина! Я слежу за всеми вашими подвигами! Мне очень приятно познакомиться с вами, пусть даже обстоятельства нашей встречи несколько неординарны.

– Неординарность – качество, которое необходимо, чтобы выигрывать войны, – сказал Джокер.

– Именно так я и говорю своим генералам, – сказал Гитлер. – А они лишь хмыкают и отвечают: «Предоставьте воевать нам, майн фюрер; война – дело профессионалов».

– Но вы ведь понимаете больше их?

– Конечно!

– Я тоже это знаю, – сказал Джокер. – Послушайте, Адольф, я изучал этот план Шлёппина…

– Вы хотите сказать, план Шлиффена, – поправил Гитлер.

Фюрер был словно загипнотизирован этим высоким усмехающимся человеком. Когда Джокер пригласил его к столу, Гитлер пошел за ним. Джокер достал из-под плаща большую карту и развернул.

– Взгляните. Здесь указаны нынешние позиции. Не тревожьтесь насчет того, как именно я это раздобыл, у меня ваши секреты в полной безопасности. Итак, смотрите: дивизии Манштейна у вас здесь и здесь, а фон Рундштедт сидит на заднице вот тут, у швейцарской границы, а Кейтель околачивается перед линией Мажино. Почему бы не отозвать их всех, оставив только Кейтеля возле Швейцарии? Он будет отвлекать противника, заставит думать, что вы собираетесь нанести удар где-то в другом месте. А вы возьмете всю свою пехоту, а также бронетанковые дивизии и перегоните прямиком сюда. – Рука в перчатке тяжело опустилась на Бельгию и Голландию.

– Именно этого я и желаю, – тихо сказал, почти прошептал Гитлер. – Но если что-то сорвется…

– Адольф, – сказал Джокер, – я уже довольно долго занимаюсь подобными вещами. Хочу кое-что вам сказать.

– Слушаю вас, – сказал Гитлер. – Принести вам выпить?

– Позже. А сейчас, пожалуйста, выслушайте внимательно. Вы должны выстроить у себя в голове дерзкий план, а затем выполнять его без оглядки. Вы меня понимаете?

– Да, да, именно этого я и хочу. Но генералы…

– Кто руководит Германией? Вы или генералы?

Гитлер поднял горящие глаза и схватил кисть собеседника дрожащими руками.

– Джокер, я это сделаю! Хватит мне слушать предостережения трусливых и глупых генералов. Я, наверное, в любом случае бы так поступил, но вы убедили меня, что сейчас самое время. Джокер, как я могу вознаградить вас?

– Просто черкните пару слов на клочке бумаги о том, что я сделал для вас и для Германии, – сказал Джокер. – Покажу своей девушке.

Девятого мая Джокер снова побывал в рейхсканцелярии, желая убедиться, что фюрер все сделал как надо. Гитлер был рад ему. Он произносил речи перед своими генералами, излагая им новый план. Но было несколько деталей, вызывавших у него сомнение. Джокер смог их прояснить. По его совету группа армий «B» фон Бока была сокращена до двух армий, что сделало ее более маневренной. Высвободившаяся 18-я армия под командованием Георга фон Кюхлера получала задачу напасть на Нидерланды. Армия Рундштедта начинала наступление 10 мая. Она растягивалась широким фронтом между средним течением Мааса и Мозелем. Из ее сорока шести дивизий семь были бронетанковыми. По настоянию Джокера ее поддерживали двадцать семь дивизий. Пока они готовились к наступлению, группа армий «C» фон Лееба, состоящая из двух армий, грозила атаковать линию Мажино, отвлекая тем самым большое количество французских войск.

Силы фон Рундштедта стремительно наступали. Он смел слабое бельгийское сопротивление в Арденнах и пробился через две недоукомплектованные французские армии, в состав которых до сих пор входила кавалерия.

Гитлеру не нравилось, что Джокер поселился у него в штабе, поскольку безумная улыбка этого человека нервировала личный состав, и к тому же генералы могли счесть, что их вождь непреодолимо попал под влияние американского сумасшедшего. Гитлер сказал об этом Джокеру, тот усмехнулся: «Я понимаю, когда мое присутствие бывает нежелательно». Он снял резиденцию в «Принснахте», лучшем берлинском отеле. Там у него была прямая линия с Гитлером, который к тому же платил по всем его счетам.

К середине мая был достигнут перелом. Союзные армии в беспорядке отступали, германские танки замыкали огромное кольцо окружения, а британская экспедиционная армия отступала к Дюнкерку. Казалось, война закончилась, едва успев начаться.