Такие разные миры

– Может быть, он и будет править здесь. Что из того? Нами все равно управляют, и в данный момент нет способа избавиться от этого. Суть в том, что в результате один из них окажется на нашей территории. Сейчас, поскольку мы намертво прикованы к этому их компьютеру, они для нас недосягаемы. Однако, если Сикис переселится сюда и при этом сохранит свою власть, нас не уничтожат. И пока мы способны двигаться и думать, может быть, нам удастся переломить ситуацию в свою пользу.

– Каким образом? – спросил Макиавелли. – Мы всего лишь крошечные биты информации, а они… Они вполне материальны, не нам чета.

– Смотрите глубже, друг мой, – ответил Цицерон. – Ветер тоже что-то вроде информации. Он не более материален, чем мы с вами, и все же способен воздействовать на обычные предметы. Повалить дуб, например. Вот что такое сила информации, направленная в нужную сторону.

– Даже здесь Сикис по-прежнему может оставаться недосягаем для нас.

– Согласен. И все же у нас появится шанс повлиять на него, тогда как сейчас это в принципе исключено.

«Я люблю вас, Клеопатра». Нет, эти слова пока еще не прозвучали, но должны вот-вот прозвучать. Даже явившись к ней в личине бога, он не уподобится богам. Ничтожный человек, она ощущала это всеми фибрами души. Сикис, так он называл себя и настаивал, чтобы она тоже так обращалась к нему. Он, казалось, гордился своим именем. И постоянно пытался объяснить ей, какое важное место занимает в другом мире – мире, которого она никогда не увидит.

– Вы полностью в моей власти, Клеопатра. Я не хвастаюсь и не пытаюсь угрожать вам.

«Пока нет», – подумала она.

– Я просто констатирую факт. Именно так обстоит дело в данный момент, спустя две тысячи лет после того, как змея ужалила вас и вы погибли. Мы создали вас заново, Клеопатра. Скажите, ведь у нас неплохо получилось, а?

Он болтал всякий вздор в том же духе, вот чем занимался Сикис. И никогда не являлся ей лично. Никогда за все время, что она беседовала с ним в этой самой комнате. Она слышала его голос, и перед глазами возникало его изображение. Но он выглядел точно ожившая картина, а не живой человек.

– Я не могу проникнуть внутрь машины, Клеопатра, – объяснил он, заметив, что собеседницу оскорбляет его нежелание явиться ей лично. – Мы в силах воссоздать любого человека, жившего когда-то, если о нем сохранилось достаточно информации. Но мы не способны создать вымышленную личность. Так же, как и самих себя. Это невозможно, пока мы живем в своем теле.

– Очень рад, что вы приняли мое приглашение, – сказал Цицерон Клеопатре. – Прошу вас, пройдемте в сад. Сегодня прекрасный день, и мы сможем подкрепиться на воздухе. Конечно, здесь всегда прекрасные дни. Полагаю, это одно из преимуществ искусственной погоды – можно не зависеть от капризов природы. Хотя я считаю, что стоит попросить инженеров немного изменить ее, внеся хотя бы сезонные вариации. Я даже не в состоянии определить, какое это время года.

– А вы по-прежнему многословны, Туллий, – ответила Клеопатра. – Какой приятный сад!

– Я рад, что он вам нравится. Хотя, конечно, он ничто по сравнению с тем, чем владели вы в старые добрые времена, когда царствовали в Александрии.

– То было совсем другое время, – сказала Клеопатра. – Вы тогда были консулом в Риме.

– Очень недолго. И боюсь, толку от меня было немного. Такие великие люди, как Цезарь, к примеру, оказались не по зубам бедному философу вроде меня. Или взять Марка Антония… Тоже, безусловно, выдающаяся личность; противостоять ему было почти невозможно. Жаль только, что содержать в себе такую личность трудно для кого угодно. Полагаю, в конечном счете он и сам не сумел справиться с ней.

– Все это кажется сейчас таким далеким, – произнесла Клеопатра. – У вас тут замечательно все устроено, гораздо лучше, чем у меня. В моем распоряжении всего-навсего три маленькие комнатки, а сада вообще нет.

– Скоро все изменится, – сказал Цицерон. – Как только Джон Сикис закончит свои приготовления.

– Сикис… Он в самом деле что-то значит в этом варварском мире? Или нет?

– Эти люди вовсе не варвары. И Сикис действительно очень много здесь значит.

– В некотором роде наш правитель?

– Он владеет контрольным пакетом акций в корпорации, которая управляет нашим миром.

– Я так и думала. Какая скука! И какой меркантилизм! А ведь на карту поставлена наша судьба, и, оказывается, она зависит от чьих-то торгашеских интересов.

– Увы, – кивнул Цицерон. – Меркантилизм насквозь пропитал прекрасный новый мир, в котором мы обрели вторую жизнь.

– Печально. – Клеопатра опустилась в предложенное ей кресло и взяла персик из серебряной чаши, стоящей перед ней на столе. Надкусила, состроила гримасу. – Фу! Здесь все такое безвкусное!

– Это потому, что ненастоящее, – сказал Цицерон.

– Ну, все равно им не мешало бы проявить побольше изобретательности. Если они способны создать что-то, внешне похожее на персик, почему бы не позаботиться о том, чтобы он имел настоящие вкус и аромат?

– Хороший вопрос. Вам следует задать его как-нибудь Сикису.