Таких щадить нельзя (Худ. С. Марфин)

Был уже третий час ночи, когда Жорка, злой и недовольный собой и всем миром, возвращался к себе домой. Ущербная, но яркая луна заливала город ярким, почти дневным светом. Засунув руки в карманы брюк и насвистывая под нос что-то меланхолическое, Жорка медленно шагал, стараясь разобраться в самом себе. Почему на душе так тяжело и сердце болит, как будто на нем и впрямь могла открыться рана? Правда, болела и правая рука. Еще вечером в укромном местечке Жорка заглянул себе под рубашку. На плече, в том месте, куда ударил камнем Гриша Молчанов, багровел огромный синяк. Но такие пустяки, как боль от удара камнем, не могли бы вывести Жорку из себя. Значит, была какая-то другая причина. То, что он всего несколько часов тому назад убил человека — а Жорка был уверен, что убил Гришу Молчанова, — тоже не волновало молодого бандита. Ну, убил и убил. Что тут такого? Гришка хоть и ничего особенного не знал, но догадывался о многом. Пахан был вполне прав, когда велел убрать Гришку. Конечно, было бы лучше, если бы он поручил это Косому, но на Пахана как найдет. Ну, в общем, дело сделано — и нечего об этом вспоминать. Жаль только, что с первого удара ножом не уложил огольца наповал. Жорка остановился. Так вот в чем дело! Нож. Нож не давал ему покоя. Часа через два после происшествия Жорка вернулся в тот тенистый переулок и попробовал разыскать оброненный им нож. Но разыскать не смог. Зажигать же спички было опасно. Решив, что в темноте он все равно не найдет ножа, отложил все до завтра. Рано утром он придет сюда и заберет нож, чтоб не было шума. Причина тревоги была обнаружена, выход найден, но тревога не утихала. А что если милиция нашла этот нож? Жорке стало не по себе. На лезвии, да и на рукояти могли остаться отпечатки его пальцев. «Зайду сейчас домой, заберу барахло и смотаюсь в старый город к Аркашке, — решил про себя Жорка. — Отсижусь там завтра до вечера, узнаю, ищут ли меня, и тогда…» Что же он будет делать тогда, Жорка еще не решил, да и решать не хотел. «Для Пахана невыгодно, чтобы я засыпался. Даст денег — и я уеду», — Соображал он, направляясь дальше. «А вдруг Пахан вместо денег и меня, как Юрку Зарифова да Димку Клебанова, кокнет?!» — пронеслось в голове. Зная характер Пахана, бандит понимал, что тот скорее «кокнет» его, чем расстанется с крупной суммой денег. Он в смятении готов был снова бежать в тот проклятый переулок и искать нож. Но сейчас даже случайный обход милиции заберет его, застав за поисками ножа на месте недавнего убийства. Нет, сегодня этого делать нельзя. Надо ждать утра, а пока — в старый город.

Жорка Мухаммедов снова направился к дому, но теперь он шагал торопливо, как человек, чувствующий за собой погоню, убегающий от возмездия. До дома осталось всего полквартала, когда позади него послышались шаги и голоса двух громко споривших, должно быть сильно подвыпивших людей.

— А я тебе говорю, что она была зеленая, — донесся до Мухаммедова азартный возглас одного из споривших.

— Совсем не-е зее-лле-еная, а го-о-лл-уб-а-ая, — бубнил второй голос. Владелец его, как видно, так нагрузился, что с трудом выговаривал слова.

Бандит остановился и ощупал в кармане пистолет. Почувствовав в руке тяжесть оружия, он вспомнил, что обещал Костюнчику вернуть сегодня же пистолет обратно, и забыл. «Черт с ним. Завтра получит. Не помрет со страха за ночь», — отмахнулся он от ненужной сейчас мысли, соображая, как бы ловчее обчистить карманы пьяниц. «Двое — и оба под мухой, — торопливо рассчитывал он. — Жаль, близко от дома, ну да наплевать. Все равно сматываться придется». Он решил подождать, когда подгулявшие подойдут поближе. Сзади послышались еще чьи-то шаги. «Эх, помешали! — Жорка даже сплюнул от огорчения. — Еще кого-то черт несет». Он с сожалением поглядел на пьяниц, до которых осталось не более пяти шагов и повернулся, чтобы идти своей дорогой. Неожиданно ударил ослепительный свет. Жорка хотел поднять руки, прикрыть глаза, но сзади его крепко схватили за локти. «Обознались, черти, за фрайера приняли», — подумал он и рванулся, пытаясь выхватить оружие.

— Не дергайся! — проговорил за спиной голос только что бубнивший, что она «го-о-ол-л-у- бая».

Электрофонарь, ослепивший Жорку, наконец, выключили. Человек, державший его, приказал:

— Обыщите арестованного.

Все еще ничего не видящий, Жорка почувствовал, как чьи-то руки ощупали его грудь, пояс, карманы.

— Товарищ Кретов, — негромко сказал обыскивавший, — пистолет!

Жорка, к которому постепенно возвращалось зрение, увидел, как человек, которого называли Кретовым, включил фонарь, осветил поданное ему оружие и негромко присвистнул.

— «Вальтер»! Калибр 7,62, — обрадованно сказал он, как будто встретил старого знакомого.

— Занятно. Ну, поехали.

Один из работников розыска сошел с тротуара на обочину шоссе и негромко свистнул. Совсем недалеко проворчал стартер, и к тротуару, не включая фар, мягко подкатила машина.

— Садись, — приказал Кретов бандиту. — И не вздумай дурить. Бесполезно. Кончился твой фарт.