Такое вот кино

- Что-то вроде того.

Он помолчал, видимо, что-то такое расслышал в моём голосе, потому что следом спросил:

- Таня, всё плохо?

Я телефон от уха отвела, чтобы он не слышал моего судорожного вздоха. А мне пришлось его сделать, потому что своим вопросом он меня будто под дых ударил. Но быстро с собой справилась, вернула телефон и сказала, в какой-то части вполне искренне:

- Нет, Саша. Просто мне нужно время... чтобы тебя понять.

Он невесело хмыкнул.

- Чего тут понимать. В некоторых аспектах я достаточно примитивен.

- Это ты мне как раз доказывать не устаёшь, - согласилась я. И, испугавшись того, что мы снова договоримся до чего-то лишнего, поторопилась попрощаться. - Увидимся дома? Меня Вася ждёт.

- Хорошо. Могу заехать в магазин.

- Купи хлеба, - сказала я, и телефон отключила.

"Купи хлеба"! А потом мне опять скажут, что я затягиваю свободолюбивого, никому ничем не обязанного завидного мужчину в рутину и узы брака.

- Что, так и сказал: не хочу детей? - переспросила Василиса озабоченным тоном, когда я, после недолгих уговоров с её стороны, поведала ей суть наших с Емельяновым выявившихся проблем.

В центре мы провели не так много времени, пролистали пару каталогов, решили дождаться приезда Ники, чтобы в дальнейшем претензий не было не у кого, а пока вышли прогуляться по центру города. Правда, наша прогулка довольно быстро завела нас в торговый центр, и вот мы уже прохаживались мимо витрин, но разговаривали больше о своём, о девичьем, чем интересовались покупками.

Я кивнула.

- Так и сказал.

- А ты?

- А что я? Что я должна была ему сказать? Что наши мнения по данному вопросу кардинально отличаются? А дальше?

- Мда. - Василиса шла рядом и помахивала новой сумочкой. - Емельянов оказался не так прост.

- А, по-моему, всё как раз наоборот. Он слишком прост. Жениться не хочет, детей не хочет. Хочет и дальше жить легко, красиво, купаясь в женском обожании, - закончила я,

уже не скрывая сарказма. И самой же от этих слов горько стало.

Вася взглянула на меня с тревогой, потом под руку взяла.

- Таня, спокойно. Вот сейчас никак нельзя горячиться. Особенно, тебе.

- Почему "особенно мне"?

- Потому что ты женщина. Если и ты разочаруешься, то спасать уже будет нечего. И что я тогда буду делать с Емельяновым? Генка, например, не переживёт. Он же спит и видит, что Сашка однажды женится. - Она ободряюще мне улыбнулась, правда, мне улыбаться совсем не хотелось.

- Я не могу заставить его хотеть всего этого, Вася!

- Понимаю. И даже не буду говорить тебе, что он заблуждается и опомнится. Ты должна сама решить.

Я едва заметно усмехнулась, остановив тоскливый взгляд на ярких босоножках.

- Что решить? Бросить его сейчас или ещё подождать?

Вася лишь плечами пожала, не зная, что сказать. А я со вздохом призналась:

- Я его люблю.

- И он тебя любит. По нему же видно. Просто он дурак.

Я к Василисе повернулась.

- А если не дурак, Вась? Мне вот это покоя не даёт. А если он не дурак, если он моя противоположность? Ведь так и есть, и я знала это с самого начала. Чего мне тогда ждать?

Мы вместе постояли перед витриной, и ни у одной не возникло никакого желания зайти в магазин, что-то примерить или проявить хоть какое-то любопытство. В конце концов, Василиса меня снова под руку подхватила.

- Ладно, пойдём. Посидим в ресторанчике итальянском, съедим что-нибудь вкусное.

- Нашла, чем успокоить. - Я невольно присмотрелась к своему отражению в стекле витрины. - Мне точно нельзя свои несчастья заедать.

- Брось, красоту надо поддерживать. Даже если и взбитыми сливками. Мне вот сейчас тоже нельзя, у меня лишних семь килограмм после родов, но что же делать?

Я улыбнулась, а Василисе сказала, не скрывая завистливых ноток:

- У тебя муж, он тебя любой любить обязан. А мне расслабляться никак нельзя.

- Шарахни Емельянова чем-нибудь. И любить будет всегда и любой.

- Ага, особенно, если ослепнет, - пробормотала я.

Но Вася услышала и весело поддакнула:

- Тоже вариант, кстати.