Такой чужой, такой желанный

Дыхание ее становилось все глубже и ровнее. Она лежала рядом, доверчиво прижимаясь к нему, словно маленький ребенок. Слава Богу, что она так легко заснула. Клэнси сознавал, на какой большой риск сегодня пошел. Существовала вероятность, что вытаскивание прошлой трагедии на свет Божий принесет больше вреда, чем пользы. Была даже опасность, что хотя Лайза и облегчит душу, но все равно возненавидит его за ту боль, которую ей причинили воспоминания. Слава Богу, что этого не случилось!

Клэнси поглаживал ее волосы, рассеянно глядя в темноту. Лайза была так одинока! Он постарался успокоить ее своей собственной философией, но это могло бы и не сработать в данном случае. В ее досье говорилось, что у нее нет близких друзей или родных. Родители умерли. Вполне возможно, что именно одиночество сделало ее боль такой острой, заставило снова и снова возвращаться к ней. И надо найти тот путь, который поможет преодолеть ее замкнутость.

Клэнси почувствовал, как на него наваливается усталость, но старался противостоять ей. Он, как и Лайза, был эмоционально опустошен, но ему нельзя этому поддаваться. Сегодня он разрушил тот защитный барьер, который она так старательно возводила все эти годы. Когда она проснется, он должен быть готов дать ей что-то взамен. Он притянул ее поближе, стараясь согреть своим теплом и пытаясь сосредоточиться на том, что было непонятно и ускользало от него.

Когда Лайза проснулась, было все так же темно. Она сразу почувствовала, что Клэнси рядом нет, но это не встревожило ее. Раз он обещал быть с ней, значит, находится где-то рядом. Ей и в голову не пришло усомниться в этом, настолько безоговорочно она ему доверяла. Садясь в постели, Лайза отбросила со лба прядь волос.

– Клэнси.

Он стоял возле дверей, выходящих в сад. Она видела в полумраке светлое пятно его рубашки. Пятно передвинулось, и Лайза поняла, что он повернулся к ней.

– Я здесь. Все в порядке.

Она и сама это знала: ею владело давно забытое чувство покоя и умиротворенности.

– Ты что, совсем не спал?

Клэнси подошел к ней.

– Я не устал. А кроме того, мне надо было подумать. Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, – мягко сказала она. – И я тебе очень благодарна. Сколько сейчас времени?

– Начало четвертого. Ты хочешь еще поспать или принести тебе поесть? Ты не ела с прошлого завтрака.

– Вы с Гэлбрейтом так волнуетесь о моем питании! Надо будет показать вам пару современных статей, где говорится, что быть худым очень полезно для здоровья. – Лайза пожала плечами. – Впрочем, можно было бы и поесть. Мне все равно сейчас не заснуть. – Она отбросила простыню. – Но сначала приму душ. Я такая заспанная!

– Ладно. – Клэнси включил лампу у кровати. – А я пока сделаю тебе омлет.

Лайза встала и подошла к комоду. Вытащив чистое белье, она пошла в ванную:

– Я буду готова через пятнадцать минут.

Но когда она вышла из ванной, Клэнси все еще стоял у окна, глядя в сад.

– Что случилось, Клэнси? – встревоженно спросила Лайза.

– Ничего. – Он повернулся к ней и ободряюще улыбнулся. – Я просто подумал, что лучше сначала поговорить. С тобой все в порядке?

– Ну конечно. – Что-то в поведении Клэнси смущало ее. – А в чем дело?

– Я этой ночью о многом передумал. – Он взял ее за руку и потянул за собой в сад, наполненный ароматом жимолости. – Я перебрал много вариантов, но приходил в конце концов к одному и тому же. Я хочу, чтобы ты знала, что я сейчас думаю не о своих интересах, хотя и мне это дает кое-что. Но я искренне верю, что в первую очередь это нужно тебе.

– Клэнси, я представления не имею, о чем ты говоришь, – сказала Лайза. Из раскрытых дверей спальни падал свет от лампы, и она видела, каким напряженным и серьезным было лицо Клэнси. – Для такого прямого человека ты что-то очень долго кружишь вокруг да около.

– Да это потому, что я чертовски боюсь! – Взяв за плечи, он усадил ее на выложенный мозаикой борт фонтана. – Я не знаю, как ты к этому отнесешься.

– К чему?

Он глубоко вздохнул.

– Ты веришь, что я люблю тебя?

Лайза замерла на секунду от неожиданности и не совсем уверенно ответила:

– Я верю, что ты искренне так считаешь.

– Но ты мне доверяешь?

– Да, – сказала она уже без колебаний.

Внезапно он оказался на коленях возле нее и взял ее руки в свои.

– Ты должна доверять мне. Я никогда не сделаю ничего, что причинило бы тебе боль. Ты помнишь, что я говорил тебе о преодолении боли от потери?

– Да, – ответила Лайза, непроизвольно сжимая его руки. – Я помню.

– Но рядом с тобой нет человека, на которого бы ты могла обратить свою неизрасходованную любовь к Томми. У тебя нет никого, кого бы ты по-настоящему любила.

– И что ты хочешь этим сказать?

– Что тебе нужен этот кто-то. – Он пристально посмотрел на нее. – Я хочу сказать, что мне очень хочется подарить тебе ребенка.

От неожиданности она чуть не задохнулась.

– Ребенка!