Такой долгий и откровенный день

Я всегда шла по жизни легко, особо ни о чем не задумывалась, планы грандиозные не строила, а главное, ни по какому поводу особо не расстраивалась. Если случалось что-нибудь не в рамках моего веселого настроения, просто старалась про это как можно скорее забыть. Это, между прочим, у меня всегда получалось. Ну, еще день как-то могла промучиться, а уже с утра вставала с легкой и светлой головой, свободной от всяких там мрачных мыслей. Поэтому, когда пришло время думать – с кем жить и по какому адресу, я эту проблему для себя решила сразу: жить надо только самостоятельно. Тем более, опыт совместной жизни был, правда, семья была не моя, моей старшей сестры. Но этого было достаточно, для того чтобы понять – два поколения под одной крышей ужиться не могут. Невозможно, незачем, ни к чему. Причем я этого в силу своего пофигистского ко всему отношения совсем даже не замечала. Ну, живут с нами Наташа со своим мужем, ну а мне-то что. Ну только, что меня из своей комнаты в гостиную переселили. Больше никаких неудобств не было, даже более того, появились удобства – телевизор под боком. Смотри хоть ночью, хоть утром. А жить, мне казалось, стало только веселее. Больше народу, больше событий. Сестра опять же от меня с воспитанием отстала. Родители-то с этим вопросом ко мне никогда особо не приставали. Они просто мне радовались, или думали, что дело это бесполезное – меня воспитывать. Во-первых, я с детства была очень вредная, свою точку зрения никогда не поменяю, и потом же мой веселый характер. Воспитывай меня, наказывай. Я все равно в голову ничего не возьму, не расстроюсь. Сестра же не могла смотреть на это, как ей казалось, форменное безобразие и постоянно отслеживала мои, как ей виделось, неверные отклонения в разные стороны. Все ей казалось во мне неправильным. И то я делаю не так, и это кое-как. Главное, она была права. Я действительно все делала кое-как. Не вникая. Ну зачем было во все эти глупости вникать-то? Что, дел больше никаких нет? Еще мы про алгебру с химией думать будем?! В школу хожу? Хожу! В немецкую? В немецкую! Учусь без троек? Без троек! На пианино играю? Играю! Вот какие ко мне вопросы могут быть? А вопросы находились всегда тем не менее. Поэтому ничего не брать в голову – выход был самый правильный и единственный.

Когда в нашу дружную семью вошел Витя, Наташин муж, мне это странным не показалось, и никаких неудобств я от этого не испытала. Каково же было мое удивление, когда я услышала на кухне разговор Наташи с мамой. Смыслом разговора было то, что так жить больше невозможно, что все друг друга раздражают, что у Наташи рушится семейная жизнь. Я была просто даже заинтригована! Это кто ж кому и чем мешает?! Со стороны все было пристойно до неприличия. Все друг другу улыбались, за ужином поддерживали непринужденный разговор, спрашивали, как у кого дела, какие новости? У нас вообще семья с традициями. Во всяком случае, ужинаем всегда все вместе в гостиной и никогда по отдельности на кухне. Начало ужина установлено раз и навсегда – приход папы с работы. Это закон, без папы есть не садимся. Как говорит мой папа: «Хотя бы раз в день вся семья должна собираться вместе, чтобы обсудить, как прошел день, что случилось, а что не случилось». Верно, конечно. Действительно, может, человеку помочь в чем-то надо, а сам он не догадывается об этом, а вот на семейном совете это все высвечивается.

Еще мы по выходным все вместе до обеда идем гулять в лес. Хочешь не хочешь, все строем. Как-то тоже ни у кого это не вызывало сомнений. Мы в этот лес всю жизнь ходим. Воздухом дышим, что-то обсуждаем интересное. Витя, правда, гулять с нами не ходит, и Наталья от прогулок отстранилась, они теперь куда-то вдвоем ходят, а ужинаем мы, как и раньше, все вместе. Мило и душевно. То, что в доме появились какие-то проблемы, мне и в голову не приходило, а что они уже переросли в какие-то космические масштабы, вообще изумило меня до крайности.

– Натуля, ну неужели Витя не может сесть после ужина на диван? Ну ты же знаешь, в кресле после работы отдыхает папа! Или папа должен сидеть на стуле? И потом эта странная манера снимать носки и сидеть босиком. Ну нам же неприятно!

– И как я, по-твоему, это должна ему сказать, мама? Твое место вот на этом стуле в углу комнаты? Или лучше вообще чтоб стоял, чтобы папу не раздражать? А папа может делать более радушное лицо, когда Витя входит в комнату? Что он все время отворачивается?

– Наточка, ну ты же знаешь папин характер! Он и с нами-то через раз разговаривает. У него сложная работа, ответственность, неприятности, коллегия. Ну ты же сама все прекрасно понимаешь! Просто мы к этому привыкли и не обращаем внимания. Папа же у себя дома.

– Мама, а Витя тогда где?! Он уже меня спрашивать начал: «Ната, почему меня твой папа не любит?»

– Ой, как у вас тут интересно! – я решаюсь встрять в разговор. – Мам, а правда папа Витю не любит? Вот это да! Ну никогда бы не подумала!

– Можно подумать, ты хоть раз в жизни думала, – Наташка немного отвлеклась от своей драмы, завидев меня.