– Надралась, как свинья! – констатировал из кухни Кеша.
Василий Федотов оказался маленьким и щуплым. Казалось, что под простыней и нет никого. Одна голова торчит, взлохмаченная, из-под байкового одеяла. Мужчина недоверчиво смотрел на Любу.
– Ты кто?
– Да не важно, кто я, – Люба решила не отягощать Васю лишними знаниями. – Попугай ваш к нам залетел. Хотела спросить, когда вы его обратно заберете?
– А почему уверена, что мой?
– Мне дворничиха рассказала, она по словам определила.
– Раз говорит много, точно, мой. А ты его хоть кормишь? – строго спросил Вася.
– Конечно. Не в этом дело, мне не жалко. Но понимаете, он никак не может у нас больше находиться. У нас ребенок, девочка, это невозможно, чтобы она слушала такие ужасные выражения.
– А чего он такого говорит? – испугался мужичок.
– Ругается! Со страшной силой.
– Ой, господи, перепугала. Подумаешь. Да нет, я не отрекаюсь, как меня выпишут, я его тут же и заберу. Тут же нельзя. Нормы санитарные. Видишь, вон, шваброй грязной Зинка машет. Два раза в день. Вот Кешке бы у нее школу пройти. Так, как она выражается, никто не может. Высший класс.
– Василий, а когда вас выписывают?
– Говорят, в субботу.
– Ну так вы к нам сразу и приходите.
– А куда ж я денусь, пиши адресок.
Люба достала блокнотик, вырвала листок и четким почерком записала подробный адрес.
– Вот.
– Ты погоди, красота, а че говорит-то, меня не вспоминает?
Люба призадумалась: как понять, его вспоминает Кеша в нецензурных руладах или кого другого?
– По имени вас ни разу не назвал.
– Так меня никто по имени не зовет, – обрадовался пациент. – Я и сам забыл, как меня зовут. Скучаю я по нему. Прям как по младенцу, – Василий всхлипнул. – Ты ему привет передавай и водичку будешь наливать, песочку насыпь, он любит.
Обратно домой Люба не шла, а летела. Наконец-то! И все думала про песочек. Песочек-то к чему? Может, это у попугаев с пищеварением как-то связано?
– Сахар это, тундра, – объяснил дома муж.
Хорошо, что хоть не карга старая, подумала про себя Люба и насыпала в Кешину поилку сахарного песка.
Вася пришел в понедельник, поздно вечером. Гладко причесанный, в стареньком пиджачишке и видавшей виды сорочке с замахрившимся воротничком. Люба как раз открыла клетку, чтобы насыпать птице корм.
Кеша почувствовал хозяина сразу. Нервно переминаясь на жердочке с лапки на лапку, он неуверенно заговорил, почему-то слегка пришепетывая и коверкая буквы «ж» и «з»:
– Он, он? Не он? Не может быть! – Как только Вася показался в кухне, Кеша захлюпал: – Выпить не давали, паразиты проклятые. Ты им задай, чертякам, – и птица громко заголосила. С другой стороны клетки прослезился Вася:
– Родной мой, а уж я как скучал. Ты не волнуйся, уж я им задам, иродам. – И по-деловому повернулся к Любе: – А может, с клеткой отдашь?
– Отдам, отдам.
– А шаль? Ты ж шалью его накрывала. А то мне его не донести!
– Ни за что!
– Мам, не жадничай, пусть у Кешки память о нас останется. Он хороший, – тут уже заревела Юлька.
– Ой, да берите уже, – у Любы и у самой комок к горлу подступил.
Жалко было и одинокого Васю, и суетливую птицу, которая не знала, как ублажить своего хозяина и на всякий случай решила обругать людей, которые ее пригрели.
Люба с Юлькой еще долго смотрели из окна вслед семенящему Василию с огромной клеткой, накрытой шикарным Любиным платком. Леша наблюдал молча, задумчиво покусывая дужки очков. Сколько прожил у них Кешка? Недели две? А ведь они прикоснулись, сами того не желая, к какой-то совсем другой жизни.
Люба погладила голову дочки, по обычаю поцеловав в макушку. Юля живо отреагировала:
– Мам, – просящее начала девочка и тут же подбежала к отцу в поисках поддержки.
– И даже не заикайтесь! Никогда!
Люба вытерла глаза и пошла готовить ужин. В квартире было необычайно тихо и как-то грустно.
Ну дела…
В соответствии с возрастом
РАИСА САВЕЛЬЕВНА устало присела на скамейку. Полосатая вязаная шапочка, надетая больше для красоты, съехала немного набок. Женщина, тихо ругнувшись, поправила ее и скосила взгляд: не заметил ли мужчина, сидевший рядом, ее непроизвольного высказывания? Да нет, все нормально, мужчина смотрел в другую сторону, на пробегающих мимо спортсменов. А ей нужно как-то справляться с нервами, подумаешь, шапка на затылок сбилась! Это все ее работа. Не выругаешься, толку не будет. Она тоже засмотрелась на бегунов. Хорошо им, бегают вместе, а Раиса – одна. Сына вырастила, с мужем рассталась двадцать лет назад. Ну, допустим, об этом она никогда не жалела. Да и вообще, жизнь свою она считала состоявшейся и успешной.
На прошлой неделе в кафе, где она работала заведующей, бурно отметили ее 65-летие, а она при этом совершенно не чувствовала своего возраста. Праздник удался, она сама осталась довольна. Сколько же ей наговорили комплиментов: и что красавица, и что на свой возраст не выглядит – спина прямая, фигура идеальная, улыбка роскошная, волосы всегда в прическе. Раиса невольно улыбнулась, вспоминая юбилей.