Такой горячий, но сладкий кофе

— Давай без вот этих вот твоих игр, хорошо? Если хочешь посоревноваться в остроумии, так обратись к Саше, он такие батлы любит. А нам, судя по всему, нужно поговорить серьёзно. Олеся рассказала тебе о нашей переписке? Помолчи, — Артём даже не дал мне ответить. — Так я очень за неё рад. Если ты поверила, а я вижу, что поверила, что ж, молодец, Марина. Тебе не приходило в голову, что я намеренно солгал твоей сестре, нет? Почему вы все уверены, что мне так нравится строить из себя бэдбоя? Эй, малыш, я так защищаюсь, слышишь? Это Миша думает, что у таких, как я, не бывает ни забот, ни проблем, но ты же взрослая, о, Господи, женщина! Уж перед тобой-то я не должен оправдываться? Или должен?

— Почему ты не отвечал на мои сообщения? — спросила я.

Артём усмехнулся:

— Я мог тебе ответить. Я даже мог тебе сам написать, но что бы сделала ты? Рассказала Олесе? Какое счастье! Неужели ты не понимаешь, что они не могут принять наши чувства?

— Да какие там чувства, один раз поцеловались…

— Два. Неважно! Ты не слышишь меня! Или не хочешь слушать! Я же говорю тебе: у меня проблемы и не шуточные. Мне не до переписок с тобой было!

— Но, тем не менее, на Олесю у тебя время было.

— Чёрт! — от злости он топнул ногой. — Да как же ты не поймёшь, что это разные вещи! Одно дело ты, а другое — Олеся!

— Ты нравишься ей, имей в виду. И не обижай её, понял?

— Покажи мне лучше ту, которой я не нравлюсь.

— Вперёд посмотри.

Артём кивнул:

— Да ну? Не нравлюсь тебе, правда?

— Правда. Извини, мне нужно идти. Меня дома ждут.

— Ну и катись ты к чёрту, дура! — крикнул мне в спину Артём. — Прав был Саша, когда говорил, что ты непутёвая! Зря только время на тебя потратил!

Закрыв калитку, я ещё долго стояла, придерживая её рукой. Нет, я не боялась, что он зайдёт вслед за мной. Я просто пыталась осознать и проглотить все его слова и оскорбления.

Немного успокоившись, я тихо прошла на другую сторону крыльца и села на лестницу. Да, меня душила обида. Я не строила иллюзий по поводу нас, мне просто было больно от того, что он так нагло меня использовал, да ещё и при этом лгал в глаза.

— Трудный день?

— Угу.

— Естественно, ты же его со мной провела.

Я улыбнулась Саше.

— Ты такой хороший. Кому-то повезёт с мужем.

— Когда мне исполнится восемнадцать, я сделаю тебе предложение.

— И я обязательно соглашусь.

— А если серьёзно, что у тебя случилось? Когда ты уходила, твоё настроение было другим, — он осторожно, словно сам не был уверен в правильности своих действий, присел рядом со мной.

— Да просто что-то взгрустнулось. Такое иногда бывает, если ты часто смеёшься.

— Весёлые люди в душе всегда одиноки.

— Верно.

— Я тоже одинок. Друзьям от меня всегда что-то надо, родители по очереди меня пинают друг к другу, словно я никому из них не нужен. Но отец нашёл гениальное, по его мнению, решение: после школы я уеду учиться в Англию. Девушки у меня, как ты правильно заметила, тоже нет.

— Почему?

— А им от меня тоже всегда что-то надо. Все видят во мне богатого сынка издателя, всем плевать, чем я живу, что у меня на душе. Чёрт, да мне даже в кино сходить не с кем!

— Ну хочешь, я с тобой в кино схожу, раз всё так плохо? — засмеялась я.

— Чем я бешу тебя?

— Что?

— Ты говоришь, что я бешу тебя. Я хочу знать чем. Хочу знать, почему ты так относишься ко мне. С другими ты ведёшь себя иначе.

Не знаю, с чего я взяла, что под другими Саша подразумевает конкретно Артёма, но, я не ответила и ушла в дом, оставив Сашу сидеть на крыльце одного. Возможно, моё равнодушие сильно его задело. Во всяком случае, минут через пять после нашего разговора скрипнула калитка, но ни Саша, ни Артём в гостиной так и не появились.

Глава 16

Более того, никто из них не появился и на следующее утро, поэтому за столом мы сидели вчетвером. Я вздохнула: место рядом со мной пустовало. И если Сашу я ещё могла понять, то почему не приходил Артём, мне было непонятно. Но задать этот вопрос кому-либо из ребят я не могла; боялась, что это станет поводом для новых сплетен. Благо, Илья сам вывернул наши разговоры на нужную мне тему.

— Кстати, видел сегодня Артёма, — сказал он, хлюпая чаем.

— Да? — Миша даже не пытался подавить ухмылку. — И как он? Отощал, наверное?

— Хах, есть немного. Неважно выглядит, в общем. Грустенько началась его взрослая жизнь, грустненько.

— А что с ним произошло? — осторожно спросила я.

— Разве Олеся тебе не сказала?

— Нет.

— Кто-то выпал из рядов «золотой молодёжи», — позлорадствовал Миша.

— А кто-то в них никогда и не был, — злобно произнёс Саша, громко хлопнув дверью, — вас слышно даже на крыльце. И ничего он не выпал, я разговаривал с ним недавно, — я подвинулась, и он сел рядом со мной.

— Его отец обанкротился, — пояснил Илья, — их семья погрязла в долгах и кредитах. Я слышал, что он даже начал распродавать свои мотоциклы, а это уже не шутки. В общем, проблемы у нашего Артёма.

— И что, никто из вас не может ему помочь? — я недоумевала.

— Чем?

— Да хотя бы просто его поддержать, вы же друзья! — я посмотрела на Сашу. —