Такой я была

Я делаю вдох и задыхаюсь. Слово застревает в горле. Я начинаю всерьез задыхаться, встаю со стула, как будто это поможет. Начинаю ходить по комнате. Воздух быстро заканчивается. Я закашливаюсь и кашляю так сильно, что детектив выбегает из комнаты за стаканом воды. Когда она возвращается, я все еще хриплю. Я делаю глоток, но закашливаюсь сильнее и выплевываю воду на ковер. Горло саднит.

– Иден, ты можешь дышать? – громко спрашивает женщина.

Я киваю, хотя дышать не могу. Я не могу дышать! В горле что-то застряло. Я кашляю, давлюсь, но ничего не помогает. Хватаюсь за горло. Там что-то есть, я это чувствую. Чувствую вкус. Что-то застряло у меня в горле, что-то очень знакомое, сухое, как хлопок, что-то, очень похожее на… край той дурацкой ночнушки, которая наутро после отправилась в мусорное ведро.

В комнату врываются Ванесса и Коннер.

– О боже! – кричит Ванесса.

– Сделайте что-нибудь! – вопит Коннер, ни к кому конкретно не обращаясь.

Комната уменьшается. Я уменьшаюсь. И возвращаюсь туда. Я вижу себя из-за их спин и смотрю на себя со стороны. Я вижу лежащую в своей постели девочку и его на ней. Он запихивает ночнушку ей в рот, и никто ни хрена не делает. Она пытается ударить его один раз, два, но он снова хватает ее за руки, и… и…

Ванесса:

– Иди, выпей воды!

Детектив:

– Прошу, успокойтесь, девочке просто нужно отдышаться. С ней все в порядке. Все хорошо, детка. Все хорошо.

Но со мной не все хорошо. С ней не все хорошо!

Он насилует ее, он делает ей больно снова, снова и снова, и никто даже не поворачивается посмотреть! Я стараюсь привлечь их внимание, мне хочется закричать: да вон же они, сзади, обернитесь, хоть раз в жизни обратите внимание… это происходит у вас под носом, все, что вам нужно знать, прямо за вашей спиной… все еще… происходит…

– ИДЕН ИДИ ИДИ ИДЕН ИДИ ИДИ! – кричат они. Я тоже хочу закричать, но не получается. Их голоса стихают и растворяются, превращаясь в белый шум. И лишь один голос отчетливо доносится сквозь статику: никто никогда тебе не поверит никто никогда тебе не поверит никто никогда тебе не поверит никто никогда тебе не поверит…Только бы все закончилось. Только бы все закончилось. Я думала, все закончилось. Все должно было закончиться.

Откуда-то из глубины доносятся приглушенные голоса и обрывки фраз: лучше… хорошо… Иди… Иден… Смотрите, с ней все в порядке.

Я открываю глаза. Надо мной потолок. Я лежу на полу. Слева от меня сидит Ванесса, справа – детектив Доджсон. Я как Дороти из «Волшебника страны Оз»: очнулась от странного сна, но оказалась в еще более странном месте. Надо мной склонились Кейлин и Коннер.

– Что со мной случилось? – охрипшим голосом спрашиваю я.

– Ты упала в обморок! – взвизгивает Ванесса. Слезы вот-вот хлынут из ее глаз, как вода из берегов.

– Боже. – Я со стоном пытаюсь подняться.

– Не спеши. Постепенно. – Детектив Доджсон поддерживает меня за спину.

– Простите. Раньше со мной никогда такого не случалось. Господи, как неловко. – Я пытаюсь рассмеяться – мол, вот дура. Но смех выходит жутко неестественный.

– Что же, – детектив встает. – У меня остался к тебе еще один вопрос, Иден, но пока лучше отдохни. Если надумаешь, звони в любое время. Я оставлю визитку. – Она достает из невидимого кармана пиджака визитку, кладет ее на угол моего стола и дважды постукивает по ней указательным пальцем.

Я сажусь за стол и долго разглядываю визитку. Ванесса влила в меня литр апельсинового сока, впихнула миллион соленых крекеров, и лишь после этого мне разрешили вернуться в комнату без присмотра. Я провожу пальцем по выпуклым буквам: детектив Дориан Доджсон. Достаю телефон.

Просматриваю список исходящих звонков и нахожу номер.

– Алло? Алло?

Вешаю трубку. Перезваниваю.

– Алло? Вы меня слышите?

Вешаю трубку. Перезваниваю.

– Алло? – раздраженно спрашивает он.

Вешаю трубку. Перезваниваю.

– Иден, это ты?

У меня ухает в животе.

– Иден, если это ты, просто… алло?

Вешаю трубку. Черт. Тут телефон начинает вибрировать. Это он. Телефон звонит. Я выключаю звук. Черт, сейчас же включится голосовая почта! Я должна подойти. Беру трубку, но ничего не говорю. Только слушаю. Слышу его дыхание.

– Иден? Иден! Скажи что-нибудь! Я слышу, как ты дышишь… Ладно, слушай. – Он говорит резко, как тогда, в туалете, когда он меня бросил.

Я слушаю. Внимательно.

– Не знаю, что тебе нужно и зачем ты звонишь. Но или ты сейчас заговоришь, или я больше не возьму трубку!

Он замолкает. Потом вешает трубку.

Я дрожащими руками набираю номер. Задерживаю дыхание. Гудок. Один, два, три гудка. Надо повесить трубку, надо… Это безумие.

– Что?! – рявкает он.

Я не могу говорить.

– Иден, ну в чем же дело?

Нет.

– Тебе нужна помощь?

Да, да!

– Что-то случилось? У тебя неприятности?

Да, да!

– Я не смогу… не смогу помочь, если будешь молчать.

Если бы я могла заговорить.

– Иден… Иден, слушай, ты что, меня преследуешь? Преследую?

– Это противозаконно, – добавляет парень. – Ты должна перестать. Серьезно.