Такой я видел Индию

Англичане не сразу уяснили это. Но когда в начале XX в. в Индии вновь начался подъем национально-освободительного движения и когда стало не очень спокойно в мятежной Калькутте, они именно Дели сделали своей новой столицей. Логичнее всего было бы разместить правительство вице-короля в древнем Красном форте и придать новый блеск старому городу и старой славе. Но это уже было выше английских сил. Перенос столицы в Дели с его резко континентальным климатом и так казался им грандиозной уступкой национальным чувствам подданных. Жить же в старом городе с его грязью и стойкими запахами сандала, пота, дыма и навоза — нет, увольте. И англичане рядом со старым городом принялись строить новый, по своему вкусу, город для себя. Что из этого получилось, мы уже видели.

Старый Дели остался провинцией, пригородом, но пригородом перенаселенным, шумным и деятельным. Он так же отличается от нового города, как бодрствующий человек от спящего. Оговорюсь сразу, различие это стирается, и даже за пять лет, истекшие между моими поездками туда, чопорность нового города смягчилась, а старый заметно модернизировался — проложены широкие магистрали, кое-где введено одностороннее движение, выросли современные дома.

И все же средневековые черты здесь проступают очень явственно. На узких улочках весь день бурлит разноликая толпа. Здесь любят и умеют ходить пешком и ходят вольно — и по тротуару, и по мостовой. Здесь индийский велосипедист проявляет все свои удивительные способности маневрирования, лавируя на приличной скорости между людьми, коровами, торговыми тележками. С трудом продираются сквозь толпу велорикши и повозки-тонги. Такси тут не в почете. Лишь по нескольким улицам на нем можно ехать со скоростью, оправдывающей плату за проезд.

А еще здесь умеют сидеть: на земле, на корточках, на ступеньках, обочинах тротуаров, подложив под себя какую-нибудь тряпку или просто так. Сидят нищие, безработные, работающие и торгующие. Пожалуй, самая главная черта улиц старого города — на первый взгляд противоречивое сочетание покоя и энергии, причем сидящий полон энергии, спешащий — покоя. В этом сочетании тайна очарования восточного базара...

Мне бы хотелось передать картину именно Старого Дели. Другие крупные города Индии — все же создания англичан. Есть, правда, Варанаси, где традиция замешана так густо, что еще многие века не удастся ее расхлебать, но он был исключением всегда, и в средние века не менее, чем теперь. Город паломников, живущий только и исключительно религией, город-храм. Остальные города средневековья — Майсур, Пуна, Лакхнау, Аллахабад перенесли столь большие потрясения — экономический упадок и затем подъем уже на совершенно иных основах, — что их восточный характер сгладился, чуть ли не исчез. Только Старый Дели да, пожалуй, еще Хайдарабад сохранили красочность города-базара, унаследованную от средних веков. Однако описать этот город как раз труднее всего.

Может быть, надо упомянуть о густых и постоянных запахах. Сначала они оглушают, подобно шуму, и воспринимаются как сплошное зловоние. Потом привыкаешь и начинаешь различать оттенки. Запах сандала. Значит, проходишь мимо лавки или лотка, где тлеет сандаловая палочка. Таких палочек много — большие и маленькие, с ароматическими добавками и без них. Они тлеют в лавках, домах, даже в такси и распространяют специфический аромат, не для всех и не всегда приятный. Но ведь нравится же кому-то запах ладана в церквах! Если же вы успели полюбить Индию — а запах сандала неотделим от образа страны, — вам он понравится. Я это почувствовал, когда приехал в Индию второй раз и сел в такси, заполненное дымком сандала. Так что в применении к индийцам слова русского поэта — «Когда ж постранствуешь, воротишься домой, и дым отечества нам сладок и приятен» — имеют самое буквальное значение и лишены иронического смысла.

Вот повеяло просто дымом — горит кизяк или хворост. В индийских домах нет печей, но в зимние месяцы в Северной Индии по вечерам и ночам требуется какой-то обогрев. Люди разводят костры, и дым стелется по всему Дели, старому и новому. В этом нет ничего приятного. По утрам дым, скопившийся на улицах от ночных костров, ест глаза и вызывает кашель.

Однажды я попал в кинотеатр в декабре, когда кондиционер, конечно, бездействовал, и зал заполнил обычный уличный воздух. Было тяжело дышать. Даже изображение на экране казалось слабым: лучи проекторов с трудом пробивались сквозь дым.