Такой я видел Индию

— Вы знаете, мне не нравится климат Калькутты, но, к сожалению, там живет слишком много умных людей.

Такой ответ бывал по душе моим собеседникам.

В последние несколько лет Калькутта показала себя и как центр радикального, революционного и пролетарского движения. Можно было бы просто рассказать читателю о том, что в результате двух выборов, 1967 и 1969 гг., к власти в Западной Бенгалии пришел блок левых партий, куда входили коммунисты, что правительство Объединенного фронта провело ряд мероприятий в интересах народа. Я сам наблюдал в 1968 г., когда правительство временно пало и установилось президентское правление, высокую активность народа, практически ежедневно выходившего на демонстрации под красными флагами и лозунгами «Да здравствует революция!». Но все это лишь часть истинной сложной картины.

Мне хотелось бы поведать читателю о нелегком пути Западной Бенгалии и Калькутты к этой победе, а также о том, что омрачает ее радость.

В Индии очень много — несколько десятков, может быть, и сот миллионов людей, находящихся в бедственном положении или даже на грани голодной смерти, — сельскохозяйственные рабочие, не имеющие работы большую часть года, крестьяне — владельцы мизерных участков, мелкие ремесленники, товары которых не пользуются спросом, так как фабричные изделия привлекательнее и дешевле, пауперизированный городской люд, существующий вообще непонятно чем. К этим группам населения надо добавить студентов — не столь уже бедных, происходящих, как правило, из средних слоев, но лишенных ясных перспектив — безработица среди образованных в процентном отношении гораздо выше, чем среди неквалифицированных работников.

В Калькутте такого горючего материала особенно много.

Эти социально обездоленные массы готовы на все, чтобы вырваться из невыносимых жизненных условий. Они могут поддержать лозунги пролетарской революции, но могут быть увлечены и любой шовинистической или фашистской пропагандой и в слепой ярости обрушиться не на угнетателей, а на братьев по классу или братьев по положению, если те принадлежат к другой касте, национальности или религии.

Чрезвычайно опасной стала шовинистическая настроенность этих масс в конце 40-х годов, когда англичанам удалось разделить Индию на два государства, а Бенгалию — на Западную, вошедшую в Индию, и Восточную, мусульманскую, отошедшую к Пакистану. В то время Калькутта пережила период мусульманских погромов. Горели лавки, неизвестно откуда взявшиеся банды люмпенов набрасывались на людей, врывались в дома, били витрины, не разбираясь, индусу или мусульманину они принадлежат. Во всей Бенгалии погибли миллионы человек.

Вместе с тем события 1962 г., когда обострился конфликт на границе Индии и Китая, показали, что вспышка шовинизма еще не сделала Калькутту центром реакции. Антикитайские настроения были в тот период очень сильны в стране, и прежде всего в Калькутте, где живет много китайцев и где они представляют удобный объект для возбуждения вражды — лавочники, владельцы ресторанчиков, прачечных (т.е. конкуренты индийцам). Начались китайские погромы, но не сильные. Несколько сгоревших лавок и несколько избитых человек — это все, на что индусские шовинисты сумели толкнуть голодную, порой не знающую, на чем сорвать свой гнев, часть калькуттского населения.

В 1963 г. казалось, что положение изменилось к худшему, что фанатики снова и окончательно сумели придать протесту обездоленных жестокие и бессмысленные формы.

Осенью этого года, как уже упоминалось, пропал волос из бороды Мухаммеда в одной из мечетей Сринагара. Вспыхнули антииндусские погромы и демонстрации в Кашмире и в Пакистане, в том числе и в Восточной Бенгалии. Ответом была резня мусульман, главным образом в Калькутте.

Какие-то неизвестные лица распространяли страшные слухи, будто в Калькутту из Дакки, столицы Восточного Пакистана, прибыло по почте несколько чемоданов, набитых головами индусов. Какие-то, тоже неизвестные люди кричали в мегафоны на перекрестках, призывая разделаться, наконец, с собаками-мусульманами. Ударные отряды, созданные неизвестным центром, вооруженные не только железными палками, но и револьверами, разрушали и поджигали здания и обороняли район беспорядков от полиции.

Однако, пройдя через все эти испытания, Калькутта не стала шовинистической, а набрала опыт, позволивший ей лучше понять, с кем и как ей надо бороться. Фанатики, разумеется, остались, остались и массы пауперов, готовых на любые беспорядки. И все же результаты выборов 1967 г. продемонстрировали удивительную для тех, кто знал город в прошлом, политическую зрелость.

Выставление кандидатов в Индии — дело сложное. Помимо их личных качеств и политической ориентации, учитывается религиозная принадлежность, их каста и т.д. В рабочем районе Калькутты кандидатом левого фронта был выдвинут коммунист, по происхождению мусульманин. И он победил, хотя по религиозным мотивам вроде бы мог возбудить лишь вражду.