Такой маленький бизнес

Был создан единый фонд-монополист, ведавший вопросами усыновления, под крышей не каких-то там бандюг, а самого государства; его логотип и был найден мной в папке.

В принципе, мало что менялось для простых смертных.

Точно так же российские граждане должны были годами дожидаться, пока до них дойдет очередь и они смогут пополнить свое семейство, усыновив ребенка.

Все роддома теперь были «поделены» по инофирмам, на отдельном листе было набросано, какая страна курирует данный роддом или родильное отделение клиники.

А все данные собирались воедино в Координационно-методическом центре.

Просто-напросто люди, работавшие, так сказать, на общественных началах, переходили в ранг госслужащих.

Это мне стало понятно, когда я ознакомилась с проектом постановления о новом фонде, выработанном именно в аппарате комитета по народному образованию.

В этой бумаге мне встретилось довольно много знакомых фамилий.

Так, госпожа Ганина именовалась теперь не посредником, а представителем вышеупомянутого центра.

Господин Бержье значился на скромной должности консультанта.

А главой координационного центра местным властям виделся не кто иной, как Денис Абрамович Макогоненко.

Его супруга, очевидно, решила сохранить за собой теплое местечко главврача, поскольку в клинике, где она работала, было родильное отделение.

Кстати, четвертая больница сотрудничала с немцами и израильтянами.

Так что интерес Шиффера и Игудина был вполне понятен.

Встал вопрос: что делать господину Пустовому?

Деньги, и деньги, надо сказать, немалые, ускользали из его рук.

Ему, как опять же следует из бумаг, виделось два варианта.

Первый — лоббирование через местные законодательные органы.

Почему бы и не посамоуправствовать на местах?

Принять, скажем, постановление о том, что на территории области вопросы усыновления продолжают оставаться в ведении того же комитета.

Где, как сами понимаете, все давным-давно куплены с потрохами.

Но, судя опять же по бумагам, этот номер не прошел.

Несколько депутатских ходатайств были отклонены мэром города.

Что характерно, его поддержал господин Подольский, фамилия которого фигурировала в более ранних списках на должности, ныне предназначавшейся Макогоненко.

За это Подольский и поплатился жизнью.

Господин Комаров, кстати, оказался более сговорчивым — в папке находилось его особое мнение по данному вопросу.

Из довольно запутанного текста следовало, что лучшим выходом было бы оставить все по-старому.

Именно поэтому так орал на него француз, не поленившийся напустить на упрямого чиновника для вразумления самого мэра города.

А между тем слово в прениях уже взял «товарищ маузер».

Не хотите по-хорошему — будет по-плохому.

Впрочем, это было похоже на отчаянные попытки раненого зверя вырвать лапу из капкана.

От Пустового отвернулись бывшие партнеры.

Их лица теперь были обращены исключительно в сторону государства.

Но, очевидно, у бандита существовали определенные договоренности, которые в течение этой недели выполнить не представлялось возможным.

И тогда Пустовой решил действовать напролом — убивать чиновников, чтобы запугать их, вести психическую атаку на Макогоненко — через Ивана и лично.

Я предполагала, что те пробовали откупиться от Пустового через Лизу.

Наверняка она тоже принимала участие в этом бизнесе, хотя бы как врач «Скорой помощи», выезжающий к роженицам.

Но Пустовому этих денег было явно недостаточно.

Самое любопытное, что его не поддерживал никто, кроме милиции.

Были ли они с Шебалиным давними приятелями, сдружились ли во время какой-нибудь совместной операции, я не знаю.

Явно лишь то, что оба они находятся по одну сторону баррикады.

И попытка устранить меня с их пути была проделана очень профессионально.

Если бы не одно маленькое обстоятельство в виде назойливого контролера.

Удивительно, как меняется отношение к людям в зависимости от ситуации.

Сейчас я расцеловала бы этого пенсионера с жетоном, встреться он мне еще раз.

Но пока что передо мной находилась чета Макогоненко, Иван и взбешенный Сема Игудин.

— Деньги получили? — допытывался Семен у Ирины Петровны. — Подавайте ребенка.

— Какова нынче такса главврача? — поинтересовалась я у Семы.

— Штука баксов, — ответил он. — Плюс посредникам. Плюс чиновникам. В общем — куча денег. Тебе столько не снилось, Танька. Что делать-то будем?

— Что делать? Действовать!

Глава 7 Голубая кровь

Звонок в мэрию по мобильному телефону не дал никаких результатов.

Господин Подгайнов буркнул в трубку, что он не может отвечать за нашу безопасность в том случае, если в Спешнево будет вызван наряд милиции.

И бросил трубку.

Мол, выбирайтесь, как знаете.

Получится — молодцы.

Нет — так у нас незаменимых людей не бывает, заметьте это себе.

Приблизительно так можно было трактовать состоявшийся разговор.

Судя по крикам Бержье, раздававшимся из телефонной трубки, вся компания находилась в прежнем составе и была занята сверхважным делом — перекройкой сфер влияния в сверхдоходном бизнесе.

— У вас есть автомобиль? — спросила я тогда в бункере.

— Да, новенький «Родстер», — радостно отозвался Денис Абрамович.

В его голосе чувствовалась нескрываемая гордость.