Такой прекрасный, жестокий мир

Натянуто улыбаясь, Сара шла по подиуму, получая в награду вежливые аплодисметы. Этот модельер уже был на пути к забвению, и публика в зале собралась второсортная. Поворачивая назад в конце подиума, она заметила, как вскочила и громко захлопала какая-то шикарная тощая блондинка.

«Глупая гусыня, – подумала Сара. – Это платье просто безобразно».

Она еще раз покружилась и вернулась за занавес чуть быстрее, чем понравилось бы хореографу.

– Благодарю, ваше высочество, – прошипел модельер.

Через несколько минут Сара снова вышла на подиум, пританцовывая румбу и задирая смешную юбчонку, как было отрепетировано. На этот раз аплодисменты были еще более скудными, но тощая блондинка хлопала еще громче. Боже милостивый! Ну и вкус! Сара попыталась рассмотреть блондинку, но ей помешал ослепительный свет прожекторов. На обратном пути она прошла мимо манекенщицы, которой посчастливилось демонстрировать платье с открытой грудью, и снова порадовалась, что выдержала характер.

Сменив еще несколько нарядов, каждый из который встречался равнодушной тишиной зала и одобрительными возгласами все той же блондинки, Сара оделась к финалу. Как и принято, показ заканчивался платьем невесты.

Модельер скривился.

– Один Бог знает, почему я выбрал тебя. Не могла бы ты – хотя бы для этого платья – изобразить достоинство?

Сара опустила глаза на свой наряд. Декольте кружевного мини-платья доходило до пупка.

– Какое тут может быть достоинство? – язвительно спросила она.

Модельер сунул ей в руки букет невесты.

– Береги его, ведьма. Другого у тебя не будет никогда в жизни.

Под торжественную музыку Сара вышла на подиум и была встречена хором охов и ахов. Она дошла до конца подиума и остановилась в ожидании дизайнера, который должен был присоединиться к ней для прощального поклона. Публика аплодировала стоя, но, как думала Сара, скорее из чувства долга.

Это были последние секунды пребывания Сары в роли манекенщицы. Ее уже тошнило от одного этого слова.

Когда аплодисменты стихли, продолжала хлопать только одна женщина. Та тощая блондинка. Сара прикрыла рукой глаза и постаралась разглядеть ее, а когда узнала, восторженно вскрикнула и бросила букет в темноту зала.

– Мэгги, лови!

В четыре часа утра Сара распахнула ногой дверь и, шатаясь, вошла в свою квартиру. Она включила свет, заорала и тупо уставилась на разбегающихся тараканов. Через несколько секунд на четвереньках вползла Мэгги, крепко сжимавшая изрядно помятый букет невесты.

– В этой дыре есть спиртное? – спросила она, с трудом вставая на ноги. – О, моя голова!

– Пиво в холодильнике, но лучше выпить кофе.

– Что угодно.

Мэгги нетвердой походкой пересекла комнату и рухнула на кровать.

Сара сварила кофе и села на пол рядом с кроватью. Мэгги перекатилась и подняла голову. Косметика размазалась по ее лицу, и выглядела она неважно. Сара вспомнила, как часто Мэгги появлялась по утрам в подобном состоянии. Но сейчас все было иначе. Мэгги потеряла не меньше двадцати килограммов. Измученные завивкой и красками волосы сменились стильной белокурой стрижкой, а очки – контактными линзами. Даже помявшийся костюм не шел ни в какое сравнение с дурацкой одеждой, которую она носила раньше. Мэгги выглядела потрясающе… во всяком случае, до того, как они выпили все это море шампанского.

– Никак не могу поверить, что ты смогла найти меня, – сказала Сара, помешивая кофе.

– Так ты действительно манекенщица? Следи за собой, а то не успеешь оглянуться, как станешь демонстрировать автомобили на ярмарках. Найти тебя было легче легкого. Тем более что я приехала в Нью-Йорк на модные показы. Я просто позвонила в агентство и спросила о тебе. Конечно, я узнала, что ты манекенщица, только когда увидела тебя в мокром купальнике в «Мариэлле». У тебя там вся грудь видна.

– Очень художественные фотографии, – ответила Сара и тут же поняла, что говорит как настоящая модель.

– Здесь чертовски холодно.

– Это еще не холод, – солгала Сара, встав и ударив по радиатору. – По меньшей мере, недостаточно холодно, чтобы уморить тараканов.

– Я пытаюсь не думать о них, – сказала Мэгги, забираясь под одеяла. – Я тебе говорила, что видела «Наркотики и спорт»?

– Не меньше пятидесяти раз.

– «Гардиан» назвал программу «хорошо продуманной» и «демонстрирующей журналистское упорство».

– Это ты тоже говорила.

– Изумительно. Просто изумительно!

– Мэгги, почему ты столько времени избегала меня? Что я сделала?

Мэгги села в постели.

– Свари еще кофе. Думаю, нам необходимо поговорить.

Как только кофе закипел, Мэгги, закутанная в пуховое одеяло, и Сара в толстом свитере ручной вязки, прощальном подарке модельера, уселись за кухонным столом.

– Хочешь поесть? Кажется, у меня есть пара булочек.

– Я не голодна. – Кофе немного протрезвило Мэгги. – Сара, когда ты устроилась в «Войс», я уехала в Борнмут, чувствуя себя последней неудачницей.

– Ты получила хорошую работу, о которой многие на курсе могли только мечтать.

Мэгги ударила кружкой по столу.