Такой смешной король! Книга вторая: Оккупация

Вскоре все, кто моложе тридцати пяти лет, получили приглашение прибыть в Серов. Ходили слухи, что составляются военные соединения прибалтийских стран, что будут формировать и эстонскую дивизию. Ещё говорили, что Таллинн эвакуировали, что уничтожены крупные предприятия.

В Серов ехали в нетопленых товарных вагонах. По дороге работники НКВД проверяли, вылавливали тех, кто не имел приглашений. В Серове проходили комиссию. Спрашивали лишь: «Как здоровье?» «Не состоял ли в „Союзе Защиты“?» Кто состоял, тех отправляли обратно в Ивдель. Мужики, конечно, все врали: обратно ехать никто не хотел. Потом всех загрузили в эшелоны, сказали, что отправят в Красную Армию. Но до Красной Армии на этот раз дело не дошло, дорога была забита эвакуированными, не пробраться.

Отправили в Красноярск на военные работы. Ремонтировали транспортные средства, грузили-разгружали различные товары. В Красноярске, между прочим, медные рудники да фабрики, изготовляющие серную кислоту. Встретились здесь с эстонским рабочим батальоном.

Хуго попал на медный рудник транспортным рабочим. Надо было разгружать с железнодорожных платформ оборудование эвакуированных сюда заводов. Разгружали с помощью канатов, досок, ломов, другой техники не имелось. Бригадир, татарин, требовал стахановского энтузиазма, поэтому случилось, что один электромотор соскользнул с досок и свалился на землю. Бригадир ругался, орал, потом велел забросать мотор снегом, чтобы не было видно. После этого они и другие моторы затолкали в канаву и закидали снегом. Платили за количество освобождаемых от грузов железнодорожных платформ. Что станет с оборудованием, это никого не интересовало…

— Иссанд Юмаль!..

— Из Красноярска повезли в сборный лагерь в Камышлове, где формировался эстонский запасной полк. Прибыли вечером, разместили к утру. Мест мало, теснота. Ночь провели на улице при сорока градусах мороза. Поселили в землянках. Питьевую воду возили из реки на лошадях, дров не хватало, лошадей тоже, запрягались сами, чтобы тащить сани с дровами за пять километров. Побыли в этом запасном полку две недели, затем повезли нас в Челябинск в Чебаркульский лагерь, куда добирались несколько суток. В Свердловске три дня ждали поезда. Здесь накопилось много эвакуированных. Их условия были тоже тяжёлые. Страдали они от холода. На ночь их из вокзала, единственного места, пригодного для жилья, выгоняли на мороз, и вокзал закрывали до утра. Люди замерзали до смерти. Трупы загружали в вагон и вывозили из города…

— Иссанд Юмаль!..

— В Чебаркуле выяснилось, что землянки без печей, нары давно сожгли. Сюда прибыли и островитяне из трудовых лагерей. Они в Котласском районе строили железную дорогу до Яранска. Бежать было невозможно, кругом глухие леса. При царе в этих местах никто и не жил. Советская власть стала тянуть сюда железную дорогу: на свинцовые рудники понадобилась рабочая сила. Сперва завезли украинскую и белорусскую интеллигенцию, за ними последовали наиболее преуспевающие крестьяне, прибывали всё новые эшелоны: кавказцы, казаки, татары, до эстонцев были поляки. Железную дорогу продолжали строить. Одна ветка должна была вести в Архангельск, пробиться до Белого моря. Другая направлялась в Печору и до Ледовитого океана. Летом малярия, зимою убийственные морозы. Работу, которую повсюду в мире выполняют машины, здесь делали люди. Район Котласа — могила миллионов, — заявил Хуго и продолжал рассказывать — Жители Яранска называют себя не русскими, а северянами, хотя говорят по-русски. Яранск — столица Коми. Издали оставляет приятное впечатление белыми куполами церквей и монастырей. Когда-то это была Северная месса[14]. Коми — угро-финская народность. От русских они отличаются и внешне: тоньше, высокие, у них есть и свой язык, по-русски говорят нечисто. В здешних лесах медведи, лоси, волки. Мобилизованные опасались, что их здесь загонят на каторжные работы, но сделали их лесосплавщиками. Относились к ним всё же, как к будущим красноармейцам…

В августе приказали переместиться в деревню Каряшна, отправились на плотах. Жили терпимо. Но однажды весь их батальон выстроился без приказа и спел эстонский гимн. Начальники перепугались, исчезли. Сразу же положение изменилось, тем более что на фронте многие эстонцы перешли к немцам. Объявили приказ Ворошилова. В нём распорядились всех эстонцев убрать с фронта, собрать в тылу и сформировать из них рабочие батальоны. Строили аэродромы. Одеты плохо. Кормили плохо. Жизнь стала невыносимой. Тогда организовали пассивное сопротивление: отказались работать. Комиссары бесились, начали всех по одному допрашивать, каждого спрашивали отдельно: будет он работать или…