Такой смешной король! Повесть третья: Капкан

Узнав, что приятели хотят поселиться в заброшенном доме и зажить собственным хозяйством, Элмар загорелся помочь им в благоустройстве. Ивану вороний специалист обещал достать самосаду из запасов собственного деда (только потом у Короля возникла сомнение: он не помнил, чтобы у Элмара был дед), тоже якобы обладателя шикарной трубки. Иван от радости тут же запалил свою, дал и Элмару разок затянуться, после чего тот сильно напомнил Королю Арви Сверчка, который однажды в сарае учился курить. Элмару пофорсить хотелось: дескать, и я могу.

Они шли еще довольно споро. Колея хоть и рыхлая, но вполне носила. Задул теплый ветер, образовалась небольшая метель. Вошли в лес, и здесь, едва прошли с полкилометра, их ждало разводье. Под деревьями попадались большие участки, залитые водой от растаявшего снега. Элмар, конечно, был в резиновых сапогах, Королю с Иваном пришлось тут же переобуться. Весна?

Королю известно, что на Большой Земле весна наступает раньше, чем на Острове, потому что зимою он окружен льдами и ветры еще долго несут их холод; пока лед на море совсем не растает — на островах прохладно.

Когда наконец добрались до своего дома, они уже и сильно промокли. Но как приятно ощутить тишину и дыхание покоя в собственных стенах! Как приятно свистит ветер в дымоходе собственной печи!

Не мешкая, взялись за дело: необходимо растопить наконец свою печь. Бросив мешки, вооружившись пилой и топорами, отправились за дровами. Можно было переломать имевшуюся в доме разваливающуюся примитивную мебель, но… кто же ломает свои вещи, пусть даже старые?! Бредя по колено в талой воде, искали сушняк. Вдруг Элмар обрадованно закричал:

— Глядите, ворона! Ну что есть ворона! — Элмар доказал на какое-то переплетенье засохших корней. — Сделаю вам фигуру — не хуже, чем в школьном музее. Прибьем где-нибудь. Ничего, что ворона?

Он взял топорик и стал орудовать им, прямо на глазах друзей рождалась настоящая большущая серая ворона с широко раскрытым клювом. Элмар восхищался собственным уменьем, прикидывал, где и как еще подправить «фигуру» ножиком, и птица готова. Королю ворона тоже понравилась.

— Назовем его Франц, — предложил он.

Сушняк они конечно же нашли — целую сосну. Свалили, распилили примерно на двухметровые куски, в несколько ходок притащили во двор хутора, здесь разделали на чурки, раскололи — весело спорилась работа. А ворону, ювелирно обработанную Элмаром, прибили к столбу, заросшему мхом, с ржавыми остатками петель, на которых когда-то висела калитка. Важно смотрела ворона со столба на ребят, но в то же время какая-то жуликоватость обнаружилась в ее облике.

— Франц так Франц, — согласился Элмар, — теперь он ваш, а хутор теперь надо назвать Дом Вороны.

А деревянный Франц?.. Чем дольше рассматривал его Король, тем больше напоминал он его постоянного спутника и преследователя, ворону-всезнайку, которая странным образом давно уже не показывалась.

Затопили печь. Дыма — не продохнуть. Неважнно. Своя печь — свой и дым. Ребята еще натаскали из лесу дров, разделывали, раскалывали во дворе, заносили и складывали у плиты большую груду поленьев.

Когда стало тепло, протянули у печи найденную веревку, повесили сушить одежду и приготовились обедать. Чайник не догадались взять на Сааре, но нашли в доме старую алюминиевую кастрюлю, почистили ее немного золой, ополоснули и с водою сунули в печь. Нет, чая не было, какао тоже не имелось — просто кипяток с саареским хлебом. Но это же обед в собственном доме!

Вынув украдкой из кармана отсыревшую фотографию Марви, чтобы посушить, Король с грустью констатировал, что она сильно помялась, к тому же он неосторожно оторвал от нее небольшой кусочек, да так неудачно, что у Марви оторвалось ухо. Ладно, подсохнет, он приклеит, главное — фото цело. А не приклеит, сойдет и с одним ухом, не в ушах дело, в конце концов.

Глядя на свою мечту, он ощутил боль от воспоминания о последней встрече с ней. Ох, этот Виктор Трейман! То с Эльной… Теперь к Марви пристал. Однако что за наваждение! Ему показалось, что на него смотрят не глаза Марви с фотографии… Но чьи же? Да, да, они напоминали ему другие — глаза — Энда! Ему чудилось, что слышит шепот: «пройдет — прошло, уйдет — ушло…» Тем не менее этот Виктор Трейман… А ведь Король с ним как бы уже начал дружить. Он ходил к нему за книгами, когда в городской библиотеке их больше не стало, говорят, их куда-то увезли и даже сожгли. Библиотекарша жаловалась: от нее теперь требуют, чтобы библиотека выражала дух сталинских пятилеток, а она обязана воспитывать у читателей сознание и вкус к новой, советской литературе, к книгам Гайдара, Вишневского и каких-то ивановых, леоновых, сидоровых, козловых… А их не берут. Виктор Трейман дал Королю «Тарзана» — все восемь книг.

Поев хлеба, запивая по очереди кипятком из прихваченной из Сааре эмалированной кружки, они решили опять устроить конкурс вранья. Предложил конечно же Король и сам первый соврал, будто он лично знаком с одним… Лукулл Лукулловичем, у которого в доме ели из золотой посуды и слуги щекотали ему глотку куриными перьями, чтобы вырвало…