Такой забавный возраст

У самой Аликс даже прогулочной коляски не было, пока она не забеременела во второй раз. Она идеально паковалась, в коротких поездках обходилась, как правило, одним маленьким рюкзачком и часто писала Питеру из аэропортов, что поменяла рейс, чтобы быстрее добраться домой. Поэтому теперь, озираясь в своей гостиной, Аликс спрашивала себя, сможет ли она здесь, в Филадельфии, почувствовать себя дома? Сумеет ли по-прежнему ловко совмещать материнство и бизнес в окружении таких клуш – из тех, кто вечно задерживает очередь на проверку безопасности, потому что забыли снять верхнюю одежду?

Аликс стояла у двери, пока родители втискивали детские ножки в обувь, а дети уже начинали рыться в своих пакетах с подарочками. Когда гости, прощаясь, целовали ее в щеку и жали руку, она раза четыре сказала: «Нужно будет собраться, чтобы дети вместе поиграли!»

К ней снова подошла Лейни: очередной трогательный момент единения.

– Ребята, как я рада, что вы теперь с нами, – сказала она. – Давайте как-нибудь вечерком посидим за коктейлями, когда дети уснут?

Ясно было, что Лейни не только искренне проявляет дружеские чувства, но и заодно хочет заверить Аликс: хоть она и сидит целыми днями рядом с ее мужем, она за женскую солидарность, поэтому ни-ни, никаких глупостей, пусть Аликс не думает. Аликс и не думала, даже в голову не приходило, за что ей теперь стало совестно. Лейни смеялась громким смехом, от которого делалось не по себе, у нее были слишком большие, в сравнении с зубами, десны, и она то и дело восклицала что-нибудь вроде «божечки-кошечки!». Она была воплощением милоты, и, обнимая ее на прощанье, Аликс думала: Я же хочу, чтобы ты мне нравилась. Ну почему это так трудно?

Через плечо Лейни Аликс видела, как Эмира, наклонившись к маленькому мальчику, помогает ему надеть куртку.

– Мы не поиграли в мою любимую игру, – пожаловался этот пятилетка.

– Правда? – Эмира одернула ему рукава. – И какая же твоя любимая игра?

Мальчик развернулся к ней:

– Она называется «Я – убийца»!

– Круууть! – Эмира выпрямилась и поспешила в гостиную, окликая Брайар: – Брай, ты где? Скорей возьми меня за ручку!

Закрыв наконец дверь за Лейни и ее семейством, Аликс снова достала телефон. Поправка, – написала она подругам. – Ненавижу всех, кроме моего бебиситтера.

Так повысь этой девочке ставку, – написала Тамра.

Или купи Съедобный Букет, – добавила Рейчел.

Когда Брайар в тот вечер уложили спать, на тумбочке возле ее кроватки стояла чаша с золотой рыбкой – один из немногих подарков, которые избежали мешка для благотворительности. Свежеиспеченная трехлетка без раздумий назвала рыбку Ложкой и, пока ее не сморил сон, смотрела, как Ложка плавает кругами.

Пять

Как только Эмира решила дистанцироваться от теперь уже трехлетней Брайар, ежедневно проверять сайты поиска работы и откликаться исключительно на вакансии, куда берут только взрослых и предлагают им очень взрослые социальные гарантии, миссис Чемберлен внезапно стала активно интересоваться ее жизнью. Случай в «Маркет депо» что-то такое сделал с миссис Чемберлен, она словно бы пыталась загладить вину беспечной болтовней. Эта натужная беспечность настораживала, Эмира замыкалась в себе, отвечала уклончиво. После той ночи миссис Чемберлен начала возвращаться домой в шесть сорок пять, усаживаться напротив Эмиры и словно невзначай задавать вопросы, отсылающие к предыдущим разговорам, которых на самом деле никогда не было: «Эмира, напомните, какая у вас была специализация в университете?»; «Где-где, вы говорили, вы живете?»; «Я забыла, у вас есть аллергия на что-нибудь?» Время было выбрано хуже некуда, вопросы такого рода обычно задают в начале общения, а Эмира как раз надеялась положить ему конец. Но когда ты работаешь три дня в неделю за приличные деньги, трудно вдохновиться потенциальными вакансиями, где платят меньше, а Брайар нет вообще. Раз в две недели, по пятницам, Аликс вручала Эмире конверт, в котором лежали шестьсот семьдесят два доллара.

Через две недели после ночи в «Маркет депо» этот конверт внезапно оказался толще и увесистей. Стоя на парадном крыльце дома Чемберленов, на фоне алого заката, Эмира приподняла клапан и обнаружила пачку из двадцати стодолларовых купюр. К пачке была прикреплена картонная карточка, на которой великолепным почерком Аликс было выведено:

Эмира,

это за две недели, за день рождения Брайар и за ту ужасную ночь, когда Вы нас буквально спасли. Спасибо за все. Мы очень рады, что Вы с нами, и мы всегда готовы помочь и поддержать.

С любовью,

П, А, Б&К

Эмира окинула взглядом улицу, рассмеялась, прошептала «охренеть» и немедленно купила свою первую кожаную куртку.